Оказывается, хозяйка комнаты,
дама лет сорока, ухитрилась как-то охмурить двоюродного брата преподавательницы
и выскочить замуж за него и за его трёхкомнатную квартиру, оставшуюся после
родителей. Себя она называла предпринимателем. Но при первом же знакомстве с
ней и комнатой стало понятно, что Галина Степановна «предпринимает» на
ближайшем рынке обычной торговкой. Крутые пергидрольные кудряшки, свирепо-голубые
тени и перламутровая сиреневая помада на губах, невысокий рост и громкий
голос.
Когда я увидела первый раз
комнату, предлагаемую к сдаче, мне чуть плохо не стало прямо там. Грязные,
свисающие клоками со стен обои, щелястый, ободранный пол. Грязное, мутное окно
с открытой форточкой, куда могла протиснуться только очень худая кошка. Какие
там стеклопакеты! Краска на раме вся свернулась струпьями. С потолка свисала на
витом электропроводе одинокая тусклая лампочка. В комнате присутствовали обшарпанная
кровать с матрасом, на котором были подозрительные жёлтые пятна, полированный
некогда стол, весь в оспинах от ожогов сигаретами и кругами от горячей
сковороды. Колченогий стул, деревянная табуретка. И монструозного вида платяной
шкаф, издания годов этак сороковых-пятидесятых прошлого века. Одну из ножек
шкафа заменяли два кирпича, зеркало отсутствовало, как данность, только место
под него сохранилось. У двери древняя вешалка под верхнюю одежду. Деревянная
дверь изнутри закрывалась на мощную щеколду, снаружи - на амбарный замок. Не
дай Бог, упадет на ногу - перелом обеспечен!
Видя мой ужас, Галина Степановна
нехотя согласилась приобрести обои, клей, краску для потолка и масляную. И
выдать необходимые инструменты. Ну и что-нибудь для улучшения интерьера.
Уговорив комендантшу нашей студенческой общаги не выгонять меня ещё с неделю, я
приступила к работе и ремонту. Ценой неимоверных усилий и километра нервов от
ругани с соседями (им не нравилось, что пахнет краской), я осилила сей труд по
очистке авгиевых конюшен. Галина Степановна, видя мои титанические усилия,
расщедрилась на потёртый палас, пожелтевший тюль и две побитые жизнью
кастрюльки и сковороду.
Палас я, чихая и кашляя,
вычистила щеткой, тюль отбелила и подкрасила синькой. Купив морилку, закрасила все
подряпины на столе, кровати и шкафу. Матрас, вместе с колонией мирно
проживавших там тараканов, выбросила на помойку. Купив китайский карандаш
"Машенька", написала везде приветственные слова для тараканов, не
всегда печатные. То ли карандаш был не подделкой, то ли слова матерные помогли
- но тараканы в мою комнату заходить побаивались. На что, презрительно скривив губы, сосед
Генка, местный алкаш-сантехник из ЖЭКа, сказал: