-Ишь ты, брезгливая нашлась!
Его поддержал и второй сосед,
Петрович, пенсионер и пьяница с тем же стажем. Подняв вверх грязный палец с
криво обстриженным ногтем, он важно изрёк:
-Культурная она! Ик…
А третья соседка, Калерия
Львовна, старушка восьмидесяти трёх лет, ничего не сказала. Она вообще редко
выходила из своей комнаты, а из посетителей у нее была только работница собеса.
Бабка считала себя блокадницей, хотя ее в годовалом возрасте вместе с матерью
вывезли из Ленинграда в первой же волне эвакуации, ещё в конце июля сорок
первого. На основании этого требовала к себе почтения и уважения, и считала,
что все вокруг тут "понаехали", чтобы урвать от ее благ кусочек
чего-либо. Хотя и Генка, и Петрович были коренными петербуржцами. Петрович так
даже и родился в этой квартире, а Генку сюда определила его бывшая супруга
после развода, купив убитую комнату. И мы теперь периодически слушаем
душераздирающие истории про "стерву Катьку, которая живёт припеваючи с
двумя детьми в отдельной квартире на его шикарные алименты в десять тысяч
рублей". Тут он начинал подсчитывать, сколько же бухла он мог бы купить на
эти деньги, неизменно сбивался в подсчётах и начинал плакать пьяными слезами.
В наследство от хозяйки мне
достался микроскопический холодильник, стоявший на кухне. Но после того как
оттуда за ночь таинственным образом исчезла кастрюля супа, пара магазинных
котлет, они, конечно, условно съедобны, но всё-таки! И замороженный куриный
окорочок. Правда, кастрюля никуда не исчезла, она стояла в холодильнике, пустая
и грязная. Петрович с Генкой, на голубом
глазу, развели руками.
-Прости, закусить нечем было!
Мне даже стало интересно, как они
закусывали сырым мороженым окорочком. Но холодильник я перетащила в свою
комнату, чем вызвала праведный гнев соседей. И в первую же ночь поняла, почему
холодильник жил на кухне. Потому что двигатель для этого холодильника и
трактора К-700 делали на одном заводе, в одном цеху и даже по одним и тем же
чертежам.
Вот поэтому я и не спешила
домой. Можно было пройти прямо по
проспекту, потом свернуть вглубь квартала к своему дому. Вы не поверите, но
этот клоповник стоял чуть ли не в центре города. Два шага - и вот набережная
Обводного канала. Таких домов в глубине квартала, за красивым фасадом нарядных
домов, хватало. Построенные в начале века, чуть подремонтированные сразу после
войны, надо же было куда-то расселять людей - из квартир срочно делали
коммуналки и селили людей. Недавно начали такие дома сносить и на их месте
строить сверкающие высотки. Несколько домов уже расселили, теперь же следующие
ждали своей очереди на снос. Наш дом тоже входил в эту программу, но, когда это
случится - никто не знает.