- А она тоже искусственный интеллект? - спросил я, обращаясь к
защитнице.
- Скорее программа с определенной функцией, - ответила Настель с
тщательно скрываемой толикой ревности в голосе. - Но уверена, что
при желании ты сможешь засунуть в нее член. Прародительницы любили
анатомическую точностью.
Моя рука скользнула с девичьей талии вниз, погладила ягодицу и
пробралась под набедренную повязку. Пальцы нащупали лобок, а чуть
дальше пульсирующую желанием щелку. Что же, защитница оказалась
права.
Под моими прикосновениями статуя захихикала, игриво отпрянула и
щелкнула меня по носу. Она легко выпуталась из объятий, исполнила
грациозное танцевальное па и вскинула правую руку, указывая
пальчиком в сторону леса.
- Моих сестер ладони скажу, как пробудить той арки всплеск, -
пропела философ своим чарующим голосом и застыла, устремившись
остекленевшим взглядом сквозь минувшие эпохи.
Я проследил взглядом по направлению руки. Портальная площадка
густо поросла кустарником, сквозь который было трудно что-либо
рассмотреть.
- Бедолага, опять тебя бросили, - с деланным сопереживанием
проговорила Настель.
- Такие вот вы, нимфы, лишь бы поматросить, - проворчал я,
поправляя ставшие тесными штаны. - Отдуваться тебе придется!
- Мечтать не вредно, - фыркнула защитница.
- Интересно, на что она указывает?
— Там есть ещё одна статуя, — сказала Настель.
Ее глаза сверкнули Даром Проницательности, сканируя поляну.
Грудь защитницы вздымалась, щеки порозовели. Мои недавние ласки
всё-таки сумели разгорячить ее, но гордая воительница всеми силами
старалась скрыть свое состояние.
- Сходи проверь, - буркнула она, заметив мое внимание.
Когти сверкнули на солнце, я сделал пару шагов в указанном
направлении, но тут же остановился. Среди привычных уже запахов
травы, древесной коры и мха вдруг отчетливо раздалась вонь
разложения, она едва заметно щекотнула обоняние и пропала, как
будто до поры до времени старалась остаться незамеченной. Но мои
инстинкты уже напряглись. Где-то на грани слышимости раздался
короткий треск, как бывает зимой, когда на озере хрустит лёд.
Что-то незаметно чавкнуло, хлюпнуло, снова породив волну
сладковатого смрада.
Не знаю, был ли это запах органики или подгнившей плоти, но я
ощутил в этой вони что-то настолько давящее, отвратительное и… до
тошноты знакомое… что невольно замер, стараясь дышать как можно
более мелкими глотками.