С каких это пор она начала так говорить? Марьям всегда была тихой, покорной. Она никогда не спорила, не высказывала недовольства. Я привык считать, что она довольна своей жизнью, что ей достаточно того, что я обеспечиваю её и детей.
А теперь она говорила так, словно я для неё ничего не значил.
Я вспомнил, как она посмотрела на меня. В её глазах не было обиды, не было слёз. Только усталость и что-то ещё — решимость.
“Она что, правда думает, что ей чего-то не хватает?” — думал я, лёжа в темноте.
Я перевернулся на бок, посмотрел на её силуэт. Она лежала неподвижно, будто её здесь и не было.
Мне стало не по себе. Может я просто устал и накручиваю? Ну чего может ей не хватать?
Утро началось с тишины. Когда я спустился на кухню, Марьям уже была там. Она разливала чай и ставила на стол завтрак. Всё выглядело привычно, но в её движениях чувствовалась какая-то холодная отчуждённость.
Она даже не спросила, чего я хочу, как делала это всегда. Просто поставила передо мной тарелку с кашей.
— Ты рано встаёшь, — заметил я, пытаясь завести разговор.
— У меня много дел, — коротко ответила она, даже не взглянув на меня.
Я почувствовал раздражение. Она словно нарочно избегала меня.
— Мы вчера не закончили разговор, — сказал я, откладывая ложку.
— Мы всё сказали, — ответила она спокойно. — У тебя есть работа, у меня — дом.
— Не нужно снова начинать, — перебил я. — Я просто хочу понять. Тебе чего-то не хватает?
Она остановилась, повернулась ко мне, и её глаза встретились с моими.
— Ты правда хочешь знать?
Я молчал. Она редко так смотрела на меня — прямо, не отводя взгляда.
— Мне не хватает себя, — сказала она тихо. — Ты всегда думаешь, что всё вращается вокруг тебя. Но у меня тоже есть жизнь. Или должна быть.
Эти слова прозвучали, как удар. Я хотел ответить, но не успел. Она повернулась и вышла из кухни, оставив меня одного.
Весь день я не мог избавиться от странного ощущения. Марьям вела себя по-другому. Не так, как я привык.
Я вспомнил, как она ушла вчера, ничего не сказав. “По делам,” — её слова продолжали крутиться в голове. Какие ещё дела могут быть у неё?
Я взял телефон и написал ей:
“Что ты делаешь?”
Она ответила быстро:
“Дома. Убираю.”
Её сообщение не успокоило меня. Что, если она что-то скрывает? Эта мысль не давала покоя.
Когда я вернулся домой, Марьям снова была погружена в свои дела. Она готовила ужин, дети сидели за столом, болтая о чём-то своём.