Я сел за стол, пытаясь поймать её взгляд, но она словно нарочно избегала его.
— Как прошёл день? — спросил я.
— Обычно, — ответила она.
— О чём ты думала утром? — решил я пойти в лоб.
Она посмотрела на меня с лёгкой улыбкой.
— О том, что мне нужно больше думать о себе.
— Это значит, что ты будешь снова уходить из дома без предупреждения? — спросил я с упрёком.
Она пожала плечами.
— Адам, я не обязана объяснять, где я.
Я сжал кулаки. Её тон, её уверенность выводили меня из себя.
— Мы семья, — сказал я строго. — Ты должна думать о том, как твои поступки влияют на всех.
— А ты? — вдруг спросила она.
Её вопрос заставил меня замолчать.
— Ты думаешь, что твои поступки никак не влияют на меня? — продолжила она. — Всё, что ты делаешь, всё, что ты не замечаешь, — это разрушает нашу семью.
Я хотел возразить, но слова застряли в горле. Впервые за долгие годы она говорила то, что думала, и я не знал, как на это реагировать.
Поздно вечером я лежал в постели, уставившись в потолок. Марьям уже спала или, по крайней мере, притворялась.
Её слова звучали в голове снова и снова.
“Ты думаешь, что твои поступки никак не влияют на меня?”
Что-то в её поведении изменилось. Она больше не была той женщиной, которая всегда молчала и всё терпела. Это злило меня, но одновременно вызывало беспокойство.
Я почувствовал, что теряю контроль над ситуацией.
“Что, если она уже что-то решила, а я даже не знаю?” — эта мысль не давала мне покоя.
Я закрыл глаза, но сон не приходил. Впервые за долгое время я чувствовал, что всё может измениться. И не в мою пользу.
Адам
С утра я уже был как на иголках. Непривычное поведение Марьям продолжало преследовать меня. Её вчерашние слова застряли в голове: “Ты думаешь, что твои поступки никак не влияют на меня?”
Я не понимал, что происходит. Она вела себя так, будто ей больше ничего не важно. Словно ей не важно, что я думаю, что говорю.
Когда я спустился на кухню, Марьям готовила завтрак. На вид — как обычно, но её движения были быстрыми, сосредоточенными. Она что-то тихо напевала себе под нос.
— Доброе утро, — сказал я, садясь за стол.
— Утро, — ответила она коротко, не поворачиваясь.
— Что у нас на завтрак?
— Яичница, тосты, чай. Всё на столе, — её голос был ровным, спокойным, но я почувствовал в нём отдалённую холодность.
За столом я пытался начать разговор: