Я поспешил по знакомому коридору,
едва не сбив с ног парочку зевак-первокурсников, увлеченных
обсуждением последних игровых новостей. Благо, здесь, в Академии,
все оставалось по-прежнему — те же каменные стены, те же портреты
хмурых магов в заостренных колпаках, тот же запах старых книг и
магических зелий, витавший в воздухе.
Кабинет директора находился в
главном кампусе, в башне, с которой открывался великолепный вид на
окрестности.
Прохладная тень окутала меня, как
только я переступил порог. Здание хранило молчание, нарушаемое лишь
тихим шепотом магии, витавшим в воздухе вместе с ароматом старинных
фолиантов. Я провел рукой по стене из грубого камня, разглядывая
яркие фрески, которые, казалось, шептали о деяниях могущественных
волшебников прошлого. Пол сиял полированной мраморной плиткой,
отражая тусклый свет, льющийся откуда-то сверху.
Я поднялся по широкой лестнице. Её
ступени, казалось, были высечены из цельного куска мрамора. Я
скользил взглядом по грациозным статуям, застывшим по обе стороны
от лестницы — настолько живым, что казалось, ещё миг — и они
сорвутся со своих постаментов. Лестница привела к массивной дубовой
двери. Вырезанный на ней дракон грозно скалил клыки, а его крылья,
казалось, трепетали в полумраке, готовые вот-вот подхватить
чудовище ввысь.
Я остановился у массивной дубовой
двери и нерешительно постучал.
— Войдите, — раздался из-за двери
глубокий, спокойный голос.
О как! А так можно было? Я думал,
что поиски Директора — это целый квест.
Я открыл дверь и вошел.
В кабинете, как и в прошлый раз,
царил полумрак. Тяжелые бархатные шторы были задернуты, и только
несколько свечей на столе освещали пространство, отбрасывая
причудливые тени на стены, увешанные картами, схемами и
диаграммами.
За столом, заваленным книгами и
свитками, сидел Директор в серой мантии, расшитой причудливыми
узорами. Ему было около сорока, и трудно было представить, что этот
человек с живым, лукавым взглядом и едва уловимой улыбкой на губах
— тот самый грозный глава магической Академии, чьё имя вселяло
трепет даже в самых дерзких студентов. На груди у него блестела
серебряная цепь с амулетом в виде глаза.
Директор поднял на меня взгляд, и в
его глазах мелькнуло едва заметное удивление.
— Лирой? Чем обязан такой чести? —
спросил он, приподнимаясь в кресле. — Не припомню, чтобы вы
жаловали ко мне в гости в последнее время.