Ехать пришлось на своей машине. УПФ, конечно, могло прислать за
ним дежурный полиц-мобиль, но это было бы еще нескоро, ведь сначала
он должен был доставить на место преступления следователя, затем
экспертов с оборудованием и только затем отправился бы за опером. А
ведь время не ждет — искать преступника нужно по горячим
следам.
Так что Кин завел свою оранжевую «кошечку» и отправился по
записанному под диктовку оперативного дежурного адресу. Когда
коллеги, подкалывая Хундракура, интересовались, как же так вышло,
что он, пес-оборотень, называет машину «кошечкой», Кин просто
предлагал им послушать, как она урчит. Да, в прошлом году он
спустил всю годовую премию на двигатель и ходовую индивидуальной
сборки, но оно того стоило, ход был идеальным, а мягкий звук мотора
— так, просто приятным дополнением.
Синяя Хрустальная улица была всего в получасе езды от дома Кина,
почти на самой окраине Фокунни — после нее была только Фиолетовая
Хрустальная, и всё — город кончался. Район Хрустальных улиц, от
Красной до Фиолетовой, назывался Радужным и был застроен
малоэтажными домами максимум на четыре семьи. Люди тут жили далеко
не бедные, а дома были обычно подключены к охранным системам. Так
что, с одной стороны, напрашивалась версия ограбления, а с другой —
именно она-то и казалась весьма маловероятной.
Дом номер сорок три по Синей Хрустальной оказался шикарным
трехэтажным особняком. Привычно показав удостоверение с
прикрепленным к нему полицейским значком, Кин прошел внутрь. Как
подсказали ему дежурившие у входа в дом патрульные, следователь уже
прибыл, а эксперты — пока нет. В огромном холле никого не
оказалось, но откуда-то справа доносились негромкие голоса, и,
направившись в ту сторону, Кин обнаружил шикарно обставленную
кухню, а в ней — следователя Лейнда Лейдинлехта, бравшего показания
у заплаканной женщины лет пятидесяти.
Дама явно уже получила от успевших побывать на месте
происшествия и констатировать смерть потерпевших врачей скорой
помощи успокоительное, поэтому выражалась более-менее связно, хотя
и была явно потрясена случившимся. Кивнув Лейдинлехту и вежливо
поздоровавшись со свидетельницей, Кин пристроился рядом, ожидая,
когда следователь выдаст ему указания. Как он понял из дальнейшей
беседы, это была домработница, обнаружившая тела. Она не жила в
доме, а приходила каждый день в шесть утра, открывая заднюю дверь,
которая вела как раз на кухню, своим ключом, и начинала готовить
завтрак, который должна была подавать в столовую не позже семи.