На выходе из санчасти к нам
присоединился проводник из «местных», в форме служащего
Министерства внутренних дел. Их сегодня здесь было полно, поскольку
и «Четверка», и Департамент контроля дара формально были приписаны
к этому министерству. Хотя, конечно, уже давно напрашивалась
реформа этой сложной многоуровневой структуры.
Так что, если что, носить тебе,
Алексиус, погоны. Еще и корочки выдадут. Когда-нибудь потом.
— Прошу сюда, господа, — проводник
вывел нас в заднюю и самую непримечательную часть замка, и мы
оказались у одного из служебных выходов.
— Благодарю, — ответили мы
одновременно, и придворный распахнул передо мной дверь, пропуская
вперед. — Извольте, ваша светлость.
— Позволено ли мне знать, куда
именно меня вызывают? Зимний — дворец большой…
Придворный оглянулся по сторонам и
жестом поторопил со спуском по ступеням.
— Приказ от секретаря Совета
регентов.
— Рюмина?
Придворный молча кивнул. Мы едва
спустились, и к нам тут же подъехал черный автомобиль со
спецпропуском.
— Прошу, ваша светлость.
Я забрался на заднее сиденье и с
удовольствием вдохнул прохладный кондиционированный воздух. Это
хорошо, хоть немного освежусь перед аудиенцией.
Значит, я привлек внимание не только
дядюшки Федора Николаевича, но и всего Совета регентов. Это
интересно. Только о чем именно они захотят со мной говорить?
Ехали мы минут пять, плюс еще пять
минут ушло на то, чтобы попасть на закрытую территорию дворца и
припарковаться в положенном месте. А места для автомобилей в Зимнем
было мало.
— Прошу, ваша светлость.
От этих обращений и однообразных
«светлостей» уже свербело в ушах. Хоть бы раз назвал по
имени-отчеству. Но не положено… Ранг у придворного не тот.
Я с тоской попрощался с прохладой и
снова выбрался под немилосердно палящее солнце. Впрочем, долго
преть не пришлось — нас уже встречали, и у этого придворного статус
был высочайшим.
Увидев обер-камергерский ключ на
золотом шнуре с кистями у правого кармана, я мгновенно
сориентировался. Вот это птичка высокого полета! На знаке должности
фигура орла и короны над его головами были украшены бриллиантами.
Ошибки быть не могло.
— Алексей Иоаннович, ваша светлость,
— служащий с достоинством поклонился. — Борис Владимирович Шрюмер,
обер-камергер Императорского двора.
Это один из высших чинов при дворе,
и обер-камергеров во дворце по традиции было всего трое.