Роузберг нахмурился ещё сильнее. В
его представлении я нарушил все мыслимые и немыслимые правила
местного этикета, а обращение «Слышь, чувак» вообще едва чувств не
лишило, и никаких бутербродов он, разумеется, заказывать не
собирался.
— Распорядись, Генри, — услышал я
позади себя. — Надо покормить гостя.
Я повернул голову. С последней нашей
встречи Тавроди ничуть не изменился, всё такой же невысокий, худой
и причёска в виде созревшего одуванчика. Он смотрел на меня
пытливо, словно силился вспомнить и… не мог.
— Как прикажете, Сергей
Филиппович.
Роузберг ушёл, а Тавроди опустился в
кресло, скрестил ноги. Он продолжал сверлить меня взглядом.
— Значит, вы и есть Дон? Евгений
Донкин. Муж той женщины. Данары. Интересный экземпляр ваша
жена.
Экземпляр… Мне стало неприятно. Нервы
защемило, кровь начала бурлить. Назвать человека «экземпляром» всё
равно, что обездушить его. Мы для него всего-то объекты изучения,
возможность обосновать какую-то теорию, совершить очередное
открытие. Пусть он и гений, подарил человечеству наногранды,
продлил жизнь, вылечил болезни. Но доступно это не всем, лишь
избранным. Зато доступен нюхач, тоже его открытие. Он так же лечит,
но одновременно заставляет людей деградировать. Благодаря Тавроди
Данара превратилась в тень и уже никогда не станет человеком.
Мне захотелось удавить его, и не
важно, что на запястьях наручники, это не помеха. И охрана не
помеха, не успеют остановить меня. Но дотянуться всё равно не
получится. Тавроди проводник. Не знаю, в чём заключается его дар,
но в данный момент он под дозой. От него просто несло силой.
Никакие охранники ему не нужны, они всего лишь декорация,
визуальное обозначение его могущества, свита, как и чванливый юноша
по фамилии Роузберг. Прыщавый, кстати, вернулся, за ним следом
явилась милая девушка в клетчатом передничке, и с улыбкой поставила
передо мной тарелку, на которой возвышалась горка бутербродов с
колбасой и сыром.
— Bon appétit.
Надо же, французский. Местное
общество избаловано не только комфортом, но и вышколенной
прислугой. На широкую ногу живут господа конторщики.
Я начал есть, откусывая за раз
половину бутерброда. Тавроди покачивал головой и щурился.
— Кажется, я вспомнил вас, Евгений.
Полгода назад вас бросили в подвал на Передовой базе. Да, так и
есть. Вы выглядели жалким, нервным и держались за рёбра. Я ещё
подумал, что вас непременно отправят на ферму. Но вы как-то
избежали уготованной участи.