— Ваше высочество, у вас кровь! — Бернард, наконец, вынырнул из размышлений. За ним следом оживились и остальные рыцари, кто переглядываясь, кто отводя взгляд от брата по оружию. — Что с вами? Позвать лекаря? Что нам делать?
Он был обескуражен, подавлен и ждал от меня конкретных приказов...
Но если бы я сама знала, что нужно делать в таких ситуациях! Ладно, попробуем разбить большую проблему на множество маленьких.
— Со мной все в порядке. А по поводу дел... Комтура поместить под стражу. Он предстанет перед королевским судом и будет наказан по всей строгости. — Я поморщилась от собственной формулировки. Не имея ни малейшего понятия о том, что в этом мире полагалось — а полагалось ли? — за убийство, тем более что убийца и убитый были из разных социальных слоев, мне предстояло этот самый королевский суд вершить. Приятного мало, а шансы накосячить росли в геометрической прогрессии!
— А с деревней?..
Я бросила косой взгляд через плечо на едва только начавших успокаиваться жителей Роны и снова повернулась к графу.
— Действуем по плану. Проследите, чтобы мы получили ровно то, что потребовали в начале. И... если у убитого была семья, с нее брать ничего не нужно. На их долю и так хватило бед.
Граф кивнул, принимая мои ответы, после чего парой коротких приказов разделил наш маленький отряд на две части, и вот уже я во главе одной половины ехала к основному составу войска, физически ощущая, как в меня где-то между лопаток упирается тяжелый, колючий взгляд взятого под стражу комтура.
Кровь с лица я худо-бедно оттерла, насколько это можно было сделать, не сняв шлема. Харакаш ехал рядом, обеспокоенно поглядывая, поигрывал желваками и явно хотел завести разговор, но останавливал сам себя. Я была ему благодарна — в душе зрело ощущение неминуемо приближающегося дерьма, чувство опустошения никуда не исчезло, а в голове не было ни единой дельной мысли. Какие тут разговоры в таком состоянии?
Добравшись до лагеря, я сразу заметила нездоровое оживление в стане храмовников, стоило тем увидеть, как их командующего ведут под белы руки и, заковывая в кандалы, крепят цепью к одной из повозок. Охранявшие комтура не давали храмовникам подойти к нему, и становилось ясно: еще чуть-чуть, и ревнители веры попытаются перейти к активным действиям.