Я стояла, обдумывая все услышанное, а потом вдруг почувствовала холодок ужаса, скользнувший по спине и сжавший сердце.
— Мы можем как-то связаться с замком? С отцом?
Харакаш, не сводя взгляда с моего лица, отрицательно покачал головой.
— Это можно сделать из Алой крепости или из замка герцога. Воронья башня есть и там и там, но никак иначе. — Островитянин подошел чуть ближе и положил руку мне на плечо. — Эвелин, я спрашивал про короля. Пленник утверждал, что других Бестелесных, подобных ему, в Андарии нет. Твоему отцу ничего не угрожает, он находится под надежной защитой чародея и замковой стражи. Но тебе стоит быть осторожнее... не знаю, как быстро весть о неудаче убийц дойдет до заказчика и дойдет ли до нашего возвращения, но кто-то очень хочет твоей смерти.
— Ничего нового, Харакаш. Ничего нового... — Я скривила губы, мастер меча, похлопав меня по наплечнику, отошел.
— Вам стоит продолжить тренировку, раз уж вы к ней приступили. И раз вы оба вышли на тренировочное поле, посмотрим, что сможете в команде. Альвин, сходи за щитом.
Оруженосец, кивнув, быстрым шагом отправился в сторону дома старосты, и проводивший его долгим взглядом Харакаш снова обратился ко мне:
— Есть еще одна вещь, которую я не хотел говорить при нем.
— Какая? — Я меланхолично провела острием меча по снегу перед носками сапог.
— Комтур подозревает меня в заговоре с вашими убийцами.
— Неудивительно, — я подняла взгляд на мастера меча и хмыкнула, — он готов обвинить тебя в сделке с самим Драконом, лишь бы занять место моего наставника.
— Вот как... А я должен был догадаться, — протянул островитянин. — Он сам тебе сказал о своем желании?
— Нет, но весьма красноречиво проболтался. Или, быть может, сделал это намеренно? Слушай, он не говорил прямо, но «обучать защитницу веры — великая честь, и любой из служителей отдал бы все за такую возможность», — процитировала я слова Ханса, и мастер меча резко кивнул.
— Я думаю, было бы неплохо, если бы он обучил тебя этим своим штукам. Что он там провернул в доме?
— Это «Песнь Принятия», так он сказал. И как раз к мысли обучить меня я его и склоняла, когда во мне попытались проделать лишнюю дырку...
— Ясно, а что со мной решили? — Островитянин смотрел на меня с интересом. Я, вдруг почувствовав неуверенность, стушевалась.