Я попятилась.
Мужик посмотрел на меня и хрипло рассмеялся, стягивая с головы платок, заменяющий ему косынку.
— Эта пигалица? Да её тело ещё до заката вытаскивать за ногу отсюда можно будет. Ты посмотри, какая на ней вышивка. Да и ткань на сарафане тоже. Дуришь старого, да?
Груда хмуро кинула взгляд на мою одежду не по размеру и заметила:
— Хозяин приказал.
Они переглянулись и посмотрели на меня, словно на ядовитую гадюку.
Они, что… Решили, что я шпионка от хозяина? Поэтому про домового ничего не сказали? Из-за сарафана, который мне дал мужчина?
Нет, как дизайнер, я подтвержу, что ткань на нем действительно была добротной и крепкой. Стежки ровными, а ручная вышивка — искусной. Но он же не по размеру! Затянут бечёвкой на талии, иначе им можно было бы обернуть меня в несколько слоёв!
Но судя по их лицам, размер сарафана, в данном случае, не имел никакого значения.
— Я… Я… Знаете, передумала…
Грубая, грязная простынь выскользнула из рук и упала на земляной пол подвала.
Господи, я сейчас казалась себе такой слабой и беспомощной! Как можно вылететь с работы, ещё даже не приступив к своим обязанностям?
Но эта стирка… Я реально боялась, что живой из этого подвала просто не выйду.
— Простите, — пролепетала, смотря на слуг с паникой, — я просто искала работу… Я не думала, что быть прачкой так сложно! Мне некуда идти и я не знакома с вашим хозяином. Я его вообще впервые в жизни увидела час назад! Я согласилась на эту работу, потому что не хотела оказаться на улице…
Я не знаю, в чём я их уговаривала. Я сама-то не знала, чего хочу сейчас. Уйти — значило, на ночь глядя, опять стать бродяжкой. От воспоминаний голодного и холодного существования бросало в дрожь. А остаться — значит, рискнуть здоровьем и, возможно, жизнью. Я не знаю, как можно стирать в таких условиях. Они там бельё кипятят, что ли, с какой-нибудь гадостью? Какой бы я не казалась себе слабачкой, но самоубийцей не была.
Женщина угрожающе придвинулась в мою сторону.
— Откуда же у тебя такая одежонка, а? И говор не наш.
— Я… издалека, — прочистив горло, я подняла неё глаза, пытаясь говорить правду, но так, чтобы не выглядеть сумасшедшей, — я осталась без дома, без родных, без близких. Мне помог… один человек. Он мне и дал эту одежду.