Ну и ладно. Ничего с этим дурнем не
случится. Если, конечно, его не прибьёт его жёнушка «электричка».
Ремни на когтях сами расстегнуться не смогут, а выдернуть намертво
впившиеся в деревянный столб железные шипы этих когтей в таком
положении просто нереально. Пусть дурень повисит до прибытия
«спецов по снятию электромонтёров со столбов».
Я пошёл на перрон, а там… Повезло
Липину, что он пришёл туда раньше, чем его братец повис на когтях.
Я не стал сообщать ему об этом, а просто поздоровался с ним:
— Привет доблестным служащим нашей
славной милиции.
— И тебе не болеть, — угрюмо ответил
Липин и поспешил скрыться в зале ожидания. Но он и подумать не мог,
что мне тоже надо зайти туда, чтобы купить билет.
— Ты чего меня преследуешь?! —
закричал Паша. Ожидавшие поезд обернулись на крик, и в зале
ожидания поднялся смех. Там, в основном, были местные, которые уже
знали о происшествии на пляже.
— Привет лыжнику с мотором! — крикнул
какой-то парень, и Паша Липин, под хохот публики, пулей вылетел из
зала ожидания на перрон.
Я купил в кассе биле и тоже вышел на
перрон. Паша, увидав меня, отвернулся. Как раз в это время на
перрон вбежала запыхавшаяся бабка. Увидав Липина, она
заголосила:
— Паша! Скорей! Я к участковому. Там
сейчас Глафира убьёт Витю!
Бабка скрылась за дверью с табличкой
«МИЛИЦИЯ», а Паша ломанулся с перрона в деревню. Несмотря на то,
что электричка уже подходила в перрону, я побежал следом за ним.
Ладно, уеду на следующей, которая будет через час.
Выбежав на деревенскую улицу, я
увидел чудо. Такого не могло быть, но оно было. Оборванные провода
валялись на земле, а столб… Глафира Мартыновна держала за середину
вывернутый из земли столб с висящим на нём электриком… То есть нет,
не так, она его не просто держала, а махала им из стороны в
сторону, пытаясь стряхнуть с него Виталия. Судя по разнесённым в
хлам заборам, она неоднократно их задевала. Не знаю каким концом,
но что задевала — это точно. Может, «комлем», а может, и
Виталием.
От здания вокзала уже бежал
участковый Потапкин, а я доставал из снятого ранца энцефалофон.
— Прекратить!!! — закричал Потапкин.
— Глафира Мартыновна! Ты же его сейчас убьёшь, нахрен! Положь
столб!
Глафира Мартыновна то ли не слышала
участкового, то ли ей вообще было плевать на него. Она продолжала
размахивать столбом, а я уже надел энцефалофон и переместил к себе
из Кошелихи хронозонд, хотя его можно было оставить и там. Я
пытался подловить момент, когда скорость движения столба будет
минимальной. Не получилось. Когда когти ушли в недалёкое прошлое,
исчезнув из созерцаемого нами мира, скорость движения верхушки
столба была нехилая. Мало того, противоположный от Виталия конец
столба зацепился за забор, снеся его напрочь, а другой конец
подбросило вверх, и Виталий птицей полетел к зданию вокзала.
Ничего, я успел его тормознуть и плавно приземлить недалеко от
сельпо. Паша и участковый побежали туда, а тяжеловесная Глафира,
бросив столб в сторону своего дома, пошла туда, неспешно переступая
своими слоновьими ножищами. Брошенный столб снёс калитку и влетел
К=»комлем» в окно, выбив вместе со стеклом раму. Паша — ну как же
иначе — на бегу запутался в оборванных проводах и растянулся на
дороге.