Молодой Орёл. Том 1 - страница 7

— А раз боец отличный, то и боль вытерплю. Боец он боль, что твой конь терпит! Сколько у нас с метками ходят? А я чем хуже?

— Ты аристократ! Твоя семья не одобрит! — вскочил, стульчик пнул, уже почти орёт, а я лишь ухмыляюсь. Тоже мне, напугал ежа голой жопой. Семью он вспомнил.

Да если хотите знать, графство мне в тягость! Мне бы простым боевым магом родиться. Высший свет? Да идите в жопу со своим высшим светом!

— Ставьте метку, — говорю, — и расходимся.

— Да уж, — вздыхает Иларион.

Ну, думаю, сдался. Ан нет! Говорит:

— Вылитый отец. Он бы тоже упёрся.

Вот же гад! Такое ощущение, что издевается надо мной. А у меня в груди всё клокочет. Того и гляди, файерболы метать начну. Сжал я кулаки и зубы стиснул. Молчу. Дай бог перетерпеть порыв. Знаю ведь себя, если меня чем заденут, я без ответа не оставлю. Отец! Вот же хрень какая! Ненавижу, когда меня с этим старым хреном сравнивают. Но это история долгая, может, когда и расскажу.

В общем, выбор у меня не богат. Либо как отец, либо как истинный аристократ трусливый. И что тут выбрать?

***

— Слушай, Веня, ну чего ты в самом деле морозишься? — спросил Ромик у друга. — Ты князь, род у вас крепкий. Отец твой уважением и авторитетом пользуется. Расскажи ему, что этот отморозок тебе руку вывернул, да ещё унижал при всех. — Ромик улыбнулся, довольный собой, пригладил жидкие светлые волосёнки.

Княжич Вениамин

— Я тебе сколько раз повторял, не называй меня Веней! Я — Вениамин! Для вас. А для остальных князь Ланской! — вспылил толстяк и вскочил с места, но тут же схватился за плечо и тяжело опустился на стул. Тот скрипнул под ним недовольно, ножки слегка разъехались.

— Прости, Вениамин, но ты сам себя послушай. Если тобой всякие графские отродья по полу елозить станут, то кто тебя князем Ланским назовёт?

Толстяк насупился, а Ромик снова довольно ухмыльнулся. И тут же украдкой огляделся, не видел ли кто? Но нет. Веня был занят исключительно собой, а бугай Славик разглядывал потолок, почёсывая квадратный подбородок.

Славик

В небольшой комнате царил бардак, воняло нестираными вещами. Так и не скажешь, что тут князь обитает. Хотя «князь» — слишком громкое именование для рыхлого во всех смыслах Венечки. Роман порой задумывался, а стоит ли ему дружить с княжичем. Отец у него, конечно, ого-го! Но вот сынок — тюфяк-тюфяком. Но, с другой стороны, он не представлял себя ни в какой другой компании.