— Посиди лучше в повозке? — с сочувствием поглядел на меня Бертран. — Я всё сам куплю. Не бойся, женщину, которая плачет по воину Света, обмануть не посмею.
— Спасибо, — сдавленно проговорила я и протянула Бертрану деньги, заползая назад в повозку.
Вскоре извозчик вернулся с двумя мальчиками. Они несли тёплые плащи и куль, должно быть, с замороженным мясом. А Бертран тащил мешок муки на спине, и набитая чем-то сумка болталась под локтем.
Всё погрузили в повозку, и я села на мешок, потому что места больше не было. Донёсся аромат свежего хлеба, который я с наслаждением вдохнула. Он развеял тугой запах пожарища и даровал надежду на скорое обретение уюта.
— Я там вам ещё сыра купил у Миры. Очень люблю у неё брать сыр, самый лучший в Вейгарде.
— Спасибо, господин Бертран. Вы очень помогли мне.
— Не за что, девочка.
Уже темнело. Мы въехали в перекосившиеся ворота святилища. Руины главного дома были почти разобраны, и двор выглядел необычно пусто. У каменной стены святилища горели костры, монахини раздавали ужин столпившимся вокруг людям. Светлая Альба наблюдала за порядком, стоя посреди двора в меховом плаще.
Увидев меня, она сразу двинулась навстречу.
— Останови тут, Бертран. Разгрузим, и поедешь назад, — слабым голосом сказала я.
— Триса, что это? Откуда?! — изумилась настоятельница, глядя на еду и вещи.
Тут же подбежали мужчины, среди которых я узнала Расса.
— В самом деле, откуда это всё, Триса? — с подозрением произнёс он.
Сказать правду, что купила вещи на деньги, данные мне в добавку за ночь с паладином? Самой перед собой от этих мыслей сделалось стыдно и противно. Но мешок муки в рот не смотрит, а времена нынче тяжёлые. Лучше молча продолжать разгружать.
— Пожертвование от королевских рыцарей, — спас Бертран. — Для нуждающихся.
Я одарила извозчика благодарным взглядом.
— Ну, всё, я поехал! Спасибо, леди Триса!
— Вам спасибо, Бертран, — кивнула я и помахала рукой.
— Так, несите это в кельи, — кивнула на вещи Альба. — А еду на склад. Что это тут, мясо? Мясо — на кухню.
Альба пошла вместе с мужчинами, оставляя меня с Рассом наедине. Его смуглое лицо растянулось в приветливой улыбке, тёмный взгляд ласково блуждал по моему лицу.
— Я узнал, что, оказывается, это малыш утром — не твой сын. И вообще все дети, которыми ты прикрываешься — не твои.