- Дед, - окликнула я его, как только
меня немного отпустило.
Он вздрогнул и будто бы очнулся,
переведя бессмысленный взгляд в мою сторону.
- Ох, девонька. Пошли скорей отсюда.
Старый я дурень, поволок тебя за собой!
Он суетливо подбежал ко мне,
подхватил под руку и помог выбраться на свежий воздух. Стало
намного легче, но жуткая картина всё стояла перед глазами.
- Что это? – вопрос был глупым, но я
не знала, как воспринимать то, что творилось в заброшенном доме.
Мысли нервными колючками метались в голове.
- Кабы я знал, - голос Михея стал
глухим, - народ надо скликать.
- Я позову на помощь, - тело
требовало простых и понятных действий, чтобы отвлечься от
пережитого.
Вышла из калитки, от судорог слегка
покачивало. Добрела до первого жилого дома и со всей мочи
затарабанила в высокую калитку.
- Хозяева, откройте! – крик
захлебнулся в надорванном горле.
За воротами послышались шаги, в
приоткрытую створку выглянул худой мужичок в очках с широкой
оправой. За толстыми линзами глаза казались неестественно
большими.
- Помогите, там дед Михей, - пальцем
ткнула на сгоревший дом.
- Ему плохо? – Забеспокоился
мужчина, - сердце?
Я отрицательно мотнула головой, не в
силах объяснить происходящее.
- Идите, он ждёт, - слова вырывались
из горла сухими комками, словно наглоталась песка, и теперь тот
царапал глотку.
Очкарик, как был, в комнатных
тапках, заспешил по улице. Я, жадно вдыхая чистый воздух,
прислонившись к калитке, пережидая, когда пройдёт противная дрожь в
коленях. В носу всё ещё стоял трупный запах.
Вскоре очкарик выскочил на улицу, на
ходу нервно поправляя сбившиеся очки, и побежал по улице, не
стучась, заскочил сначала в один двор, потом в другой. Из домов
повалил народ, деревня ожила, наполнившись криками, суматохой и
плачем.
Толпа ринулась в тот самый дом с
нашими находками, где их ждал старик. Они снесли всё на своём пути:
и обломки мебели, и непокорную дверь. Я же опустилась на траву
возле калитки, и закрыла глаза.
- Лара, - прозвучал над ухом мамин
голос, в следующее мгновение на лоб легла прохладная ладонь, - тебе
плохо?
Я открыла глаза, мама склонилась
надо мной, позади стоял встревоженный отец.
- Да, там труп. Просто дурно
стало.
Родители переглянулись.
- Оставайся здесь, - сказала она, -
мы скоро придём.
Мама была врачом до мозга костей, и
стоило кому-то плохо себя почувствовать или получить травму, в ней
включался профессионал. Эмоции уходили на второй план, оставалась
только цель.