— Разрешите вам представить нашего
гостя — лорда Лонгботтома, — Нарцисса с улыбкой показала на
Палпатина. — Это человек, сумевший победить смерть. Он достойный
волшебник и галантный джентльмен.
Шив вежливо поклонился, не понимая,
зачем Нарцисса привела его в эту компанию. Между тем она стала
представлять ему собравшихся женщин, трое из которых оказались не
замужем. Лукреция Фоули, Эмилия Трэверс и Эмелина Бёрк вовсю
строили ему глазки и засыпали вопросами. Дамы были лет на восемь
младше Фрэнка, и Палпатин в его памяти ничего о них не нашёл. Тем
не менее каждая из этих женщин носила фамилию, входившую в число
священных двадцати восьми.
«Всё ясно, — наконец догадался Шив. —
Нарцисса хочет покрепче привязать меня к единомышленникам Люциуса.
Если моим выбором станет одна из подруг супруги Малфоя, мне будет
сложнее остаться в стороне от грядущего противостояния. А судя по
настроениям в аристократической среде, они точно готовятся с кем-то
воевать».
Общение с дамами затянулось до
вечера, когда неожиданно объявили танцы. Чтобы не выглядеть
неотёсанным дикарём, Шиву пришлось станцевать с каждой из этих
леди. Впрочем, Палпатин сделал это изящно и легко, чем заслужил их
явное одобрение. Вероятно, от бывшего аврора никто не ожидал такого
мастерства. Решив, что сегодняшняя программа им полностью
выполнена, Палпатин подошёл к хозяевам праздника и вежливо стал
прощаться.
— Благодарю вас за доставленное
удовольствие, Люциус, Нарцисса, — он приложил руку к сердцу и
слегка наклонил голову. — Это был замечательный день.
Малфои устало улыбнулись. Им, как
хозяевам, приходилось везде успевать, и, несмотря на помощь домовых
эльфов и специально нанятых для праздника людей, аристократическая
пара явно утомилась. Поэтому Палпатин не стал затягивать разговор,
попрощался и, бросив в огонь горсть «Летучего пороха», отправился
домой.
Сидя в гостиной за чаем, он подробно
рассказал любопытствующей Августе Лонгботтом, что происходило на
приёме.
— Да, когда ещё был жив твой отец, —
мечтательно вздыхала старая женщина. — Мы тоже часто посещали
приёмы, а один раз в год обязательно устраивали такой же у нас. Вот
было время, мы были молоды и беззаботны.
— Тебя и сейчас нельзя старой
назвать, — польстил Палпатин матери Фрэнка. — Ты просто занята
другими делами, а увлечение таксидермией отнимает всё свободное
время, и в результате некогда посещать приёмы.