Но Юлька листовкой не впечатлилась.
— В школе достали уже этим Повтором, — кривится племяшка. —
Сохраняйте позитивный настрой, сосредоточьтесь на учебе, не думайте
о глупостях… Заколебали. Главное, у классухи у самой-то Дар к
этому, как его, макраме. Всегда ей было плевать и на нас, и на свой
предмет, и вообще на школу. Полшколы плетением этим дебильным
увешала, типа красиво. А сколько пафоса — думайте, мол, о будущей
профессии…
Юлька бурно жестикулирует и строит рожицы — она слегка
гиперактивна, как многие подростки теперь. Надеюсь, это пройдет
вместе с остатком прыщей на скулах. Совсем скоро моя племяшка
станет красивой девушкой. Пока она даже волосы красит несколько
странно — в цвет майонеза, нарочно оставляя темные корни. Я
предлагал ей деньги на приличную парикмахерскую, и она обиделась.
Оказывается, это такой подростковый шик. Как и бесконечный пирсинг
в ушах и бровях — с каждым месяцем его все больше. Надеюсь, есть
способ устранить эти проколы, когда Юля подрастет и поймет, что они
на самом деле некрасивы.
— Ты становишься взрослой, — улыбаюсь я. — А значит, можешь уже
быть снисходительной к другим взрослым. Твоя классная
руководительница хочет, чтобы у тебя жизнь сложилась лучше, чем у
нее. А самоутверждаться за счет пожилого человека… это некруто,
Юль.
Мы сидим в гостиной — из кухни мама с Натахой нас выгнали, чтобы
мы не мешали им священнодействовать. Семейные обеды по субботам —
дело серьезное, традиция. Даже Олежа ради них откладывал свои катки
и отсиживал от салатов до чая с домашним тортом, хоть и портил всем
настроение страдальческой миной.
Когда умер отец, мне было семнадцать, Олегу — четырнадцать, а
двадцатипятилетняя Наталья переживала драматический развод с
Юлькиным горе-папашей. Мама всю жизнь была за отцом как за каменной
стеной, и обычная квитанция из ЖЭКа вызывала у нее панику. Так что
главой семьи пришлось стать мне. И претензии Натахиного бывшего
мужа я разруливал, и оформлением земельного участка занимался, и за
Олега вписывался, когда его гопота в школе чморила — вдвоем с Лехой
тогда ходили на разборки, а потом в травмпункте врали про падение с
великов.
В последующие годы я не женился, хоть и встречался с классными
девчонками — ответственности мне хватало и без того. Потому, когда
очередная подруга начинала слишком уж тоскливым взглядом провожать
встреченных на улице младенцев, я сразу искал способ расстаться
друзьями. Получалось не всегда — от одной из девушек я схлопотал
после расставания прозвище Неженюсик.