,и камер нет.
Так что, в принципе, выжигателем может оказаться кто угодно. Надо,
как называют это забугорные коллеги, держать низкий
профиль.
— Оставаться в тени. Говори на
великом и могучем, джеймсбонд областного масштаба… А про хищение
имущества что-нибудь выяснил? Воруют тут как не в себя, туалетная
бумага как наждачная.
— Какое еще воровство… — в голосе
Лехи сквозят усталость и, кажется, раздражение. — Все тут
нормально. Вот что, давай спать. Завтра еще кучу психов на чистую
воду выводить.
После завтрака из пшенки и
вызывающего ностальгию по советской столовой какао продолжаем
допросы. Первый, второй, третий пациенты — ничего такого, что
воздействует на других.
— По ходу, на продуктах тоже неплохо
наживаются, — говорю Лехе в перерыве. — Питание как-то не
соответствует обстановке. Вряд ли богатенькие родственники платят
за такое…
Леха сосредоточенно пырится в
карточки пациентов. И что он надеется там обнаружить?
— Да ничо, — буркает он, не поднимая
глаз. — Обычная больничная жратва…
Это мне уже не нравится. Ладно,
вчера Леха был усталый. Но вообще он нормальный цепкий опер. Вот
так игнорировать явные нарушения, всплывающие в ходе следствия? Не
похоже на него…
Щелкаю пальцами перед его
лицом:
— Але, гараж! Ты меня слышишь
вообще? Ну не может быть в пафосном заведении таких дешманских
расходников! Кто-то ворует внаглую и вообще не пытается это
скрыть.
— Да чего ты заладил, как попугай!
Тут люди с катушек съезжают, а мы будем хищение туалетной бумаги
расследовать? Отвянь, а?
— Нервный ты что-то стал, Леха.
Наверно, атмосфера на тебя воздействует. Пойду воздухом подышу, час
до конца восстановления…
Выхожу в сад, восхитительно пустой.
Воздух наполнен запахом прелых листьев и влажной земли. Солнце,
проглядывая сквозь листву, рисует на земле причудливые узоры из
света и тени. А не так уж тут и плохо... Может, однажды и я сойду с
ума и обрету наконец покой…
— Пожалуйста, не грустите, — звенит
рядом девичий голосок. — Я надеюсь, что все будет
хорошо.
Анюта! Как она опять подкралась
незаметно? Дар у нее такой, что ли? Или я просто задумался? Анюту
мы еще не вызывали — она в этом заведении давно, до нее не дошла
очередь. Карточку ее я смотрел, но мало что понял. «Бред
отрицания», что-то в таком духе.
Хоть она и сумасшедшая, но человек
же. Пожалуй, стоит что-то ей ответить: