— Я не хочу, не хочу, не хочу! Здесь
нельзя! Надо уйти!
Отчаянно смотрит на меня
блюдцами-глазищами. Черт, сейчас эта психическая выжжет мне мозги,
заберет в свое сраное зазеркалье! Я отъеду в дурку — не в эту
глянцевую, в настоящую — и Оля решит, что я ее тупо поматросил и
бросил! Ну уж нет. Говорю твердо:
— Анюта, ты что же это, не
слушаешься?
— Я слушаюсь, — пискает сумасшедшая
и позволяет оттащить себя к сарайчику.
Только бы дверь была не заперта!
Дергаю ручку со всей силы, выбивая ржавый замок. Толкаю девушку
внутрь, захлопываю дверь, приваливаюсь спиной.
Тяжело дышу. Уровень адреналина в
крови резко падает, и слабеют колени. Анюта хнычет
внутри:
— Почему-у? Я же слу-ушалась!
Пусти-и! Я тебя уведу в смыслы. Там хорошо и спокойно, вот
увидишь!
Спрашиваю через дверь — без Дара,
просто так:
— Анюта, что произошло? Почему ты
вдруг решила меня увести? Ты раньше уже уводила людей?
Девушка не отвечает, только плачет
навзрыд.
Ко мне почти бежит Леха:
— Эй, Саня, ты чего
прилипк этому сараю? Нормально
все?
— Нормально… теперь. Нашел я нашего
выжигателя. И изолировал, уж как получилось. — Не могу удержаться
от подколки: — Пока ты там на карточки дрочил. Это Анюта, которая…
в своем зазеркалье живет. И иногда, значит, кого-то туда с собой
забирает.
— Уфф, — выдыхает Леха. — Дурак я,
что тебя одного отпустил… Ну да ты справился и без меня. Чем бы
подпереть дверь?..Вот этой доской, например, и еще
кирпичами для надежности. Все, можешь отойти. Теперь не выберется.
Что, правда эта блаженная людям мозги выжигает? А с виду такая
безобидная, божий одуванчик прям.
Пожимаю плечами:
— Кто ж разберет, что у нее в башке.
С ее точки зрения, она в какое-то хорошее место людей уводила.
Хотела как лучше.
— Ладно, в изоляторе разберутся. Ты
покарауль пока, чтобы никто дверь не открыл, а я спецперевозку
вызову. Через пару часов подъедет. Сдадим нашу клиентку в режимный
отдел и сразу выдвинемся отсюда. Вечером уже будешь свою пирожковую
мастерицу обнимать.
— А по хищениям местным не будешь
дело возбуждать?
— Да ну, мелочевка и не наш профиль
— никакого резонанса. Давай, держи оборону тут. Я скоро.
Леха уходит размашистым шагом.
Бдительно смотрю на сарайчик — Анюта даже не пытается выбраться,
только тихо плачет внутри. Казалось бы, надо радоваться — опасная
преступница обезврежена, теперь никто больше от нее не пострадает.
Но никакого торжества я не испытываю.