Иван только кивал на эти слова, а во мне вспыхнул гнев. Потёк вместо крови огонь, кулаки сами собой сжались. Это они сейчас меня винят?! Как объяснили, так я и сделала! Но злые слова ещё не успели родиться, как, заморозив все порывы, на плечи легли холодные руки колдуна. Почти такие же холодные, как те, что померещились в царёвой библиотеке – хватка самой смерти. Неужто кто-то может её не бояться?
Веющие от жреца Мары стужа и страх лишили воли. Или то была ворожба? Я не могла сдвинуться с места и произнести ни слова, только послушно повернулась лицом к царевичу, повинуясь приказу. Трепетала, стоя под прицелом. Разум понимал, что выстрел не принесёт гибели, но сердце испуганно билось в груди: а вдруг не сработает? Ещё раз кольнуло холодом и отпустило, а онемевший язык подчинился. Чары соскользнули! Но зачем жрец Мары меня ими опутал?
– Стреляй, – приказал колдун, и Иван натянул тетиву.
– Почему надо стрелять именно в меня? Стреляй в сторону! – крикнула я царевичу.
– Потому что я так хочу? – Губы его искривились в усмешке.
– Мог бы и не обещать жениться, если я так не мила! Никто тебя не заставлял! – Злые слёзы навернулись на глаза.
Думать, что причиной размолвки послужило проклятие, было удобно. Оказывается, я так сильно надеялась, что дело лишь в колдовстве, а как спадёт оно, так любовь и вернётся, раскается Иван, пройдёт моя обида, и снова мы будем счастливы! Разбитые мечты горчили на губах и отдавали на языке вкусом железа и соли. Холодная неприязнь жениха убивала вернее стрелы, нацеленной в сердце. Чем я заслужила это?
– Давай! Убей меня, чтобы не мешала! – сморгнув слёзы, крикнула я и твёрдо посмотрела Ивану в глаза. Царевич дёрнулся, рука дрогнула, и стрела ушла выше. Разверзлась чёрная пропасть, и я полетела вниз.
В этот раз приземление было куда мягче – не камни, а поросшая густой травой земля пружинила под ногами. Такая родная, что душа зашлась тоской – в нашей подточенной проклятием стране такая больше не родилась. Лишь чахлые кустики, непригодные даже для выпаса скота. А тут всё было зелено и тихо.
В стороне свистнуло, и куда-то в высокую траву ушла золотая стрела. Я шагнула, чтобы найти её и забрать, но запнулась о кочку. Взмахнула руками, пытаясь удержаться на ногах – не помогло. Хотя даже падать здесь было приятно – травы обняли меня, а от удара даже дух не вышибло, словно прогнулось полюшко, оберегая неловкого гостя. Перед глазами сверкнул чистотой родниковой воды камушек. Такой завораживающе-красивый, что отвести взгляд я уже не смогла.