То ли смеяться, то ли
плакать... я, кажется, в сказку про Золушку попала! С вариациями.
Надеюсь, принца здесь не будет. Никогда не любила эту инфантильную
сказку! Кстати, неплохо бы узнать, а где мы, собственно, находимся?
И я спросила.
-Так в Дарменштаде, что
на Трайне стоит!
- К черту подробности,
страна какая? - пропыхтела я, повиснув на перилах лестницы,
отдыхая. Чем ниже мы спускались, тем становилось теплее и
обстановка богаче, которую удавалось рассмотреть с лестницы. Вот и
лестница дубовая стала и прочная, и перила у нее
есть.
- Да ведь в Саксонерии
же! Королевство так наше называется! Оно, хоть и маленькое, да
только нас никто не смог завоевать!
-Потому что оно на хрен
никому не нужно, - пробурчала я себе под нос.
Да, дела плохи. Если
королевство, то есть король и, соответственно, принц. Вот этого мне
только и не хватало для полноты счастья! И, получается, это
всё-таки не наша реальность! Историю я помню хорошо, не было у нас
в Европе такого королевства с названием Саксонерия! Саксонии были,
и Верхняя и Нижняя, а вот такой не было. Ладно, что уж теперь,
назад не отмотаешь. Пошли дальше вниз.
На лестничной площадке
между вторым и первым этажом висело большое, в рост человека,
зеркало. Ага, значит, зеркала уже изобрели и семья не бедствует,
зеркала всегда были дорогими. Я тормознулась возле зеркала,
разглядывая свое новое лицо. Фигуру я видела, поэтому не буду
расстраиваться ещё раз. Ну, при определенном желании, девчонку
можно было бы даже назвать хорошенькой, если бы не болезненный вид.
Чистая, хоть и бледная кожа, красивый рот, прямой, небольшой носик,
четкие, темные брови на высоком лбу. Глаза обычные, яркие, зелёные,
опушенные густыми темными ресницами. Волосы нечесаные торчат во все
стороны, это да. Что и неудивительно, трое суток девчонка валялась
без сознания, никому не нужная. По всем признакам, так и
умерла.
В гостиной на первом
этаже было тепло. Ульрика завела меня и стала в сторонке. Я, чуть
пошатываясь, прислонилась боком к высокой спинке дивана, возле
которого меня поставили. Чуть расслабилась, чувствуя, как тепло
начало пробираться под ветхой одежонкой, подступая к иззябшему
телу.
-Хороша, нечего сказать!
- раздался недовольный женский голос, но вовсе не скрипучий и
неприятный, а достаточно мелодичный.