Конец страницы
Уже давно ушла Катюха,
за окнами чернильная ночь была в своих правах, а я все думала, как
так случилось, что моя жизнь так страшно и нелепо заканчивается?
Что заканчивается - я не сомневалась, это чувствовалось очень ясно.
Вот сейчас понимаю, что и счастья-то особого не было в жизни, а мне
уже тридцать восемь лет. Раннего детства не помню, где-то лет с
пяти уже хорошо воспринимала и запоминала себя, окружающих,
события. Все, что происходило тогда в стране - проходило мимо моего
сознания, у нас в семье был свой мирок.
Старшая сестра давно
ушла от родителей, но мама ждала ее каждый день. И болела. Сколько
я помню маму, все в доме было подчинено ее болезни и ее лечению.
Нет, в самом деле, после моего рождения мама тяжело заболела, и я
все детство провела с чувством вины, что это все из-за меня. Но
жили мы достаточно обеспеченно, даже по советским меркам - папа
руководил небольшим стройуправлением в нашем
городе.
А потом приватизация,
ваучеризация… как-то папа так ловко провернул это все, что
управление стало его личной стройфирмой, и наша жизнь ещё стала
богаче - мама лечилась то в швейцарских клиниках, то в израильских,
у меня появились гувернантки со знанием иностранных языков,
индивидуальные репетиторы по музыке и прочая мишура ребенка из
богатеньких. Правда, родителей почти не видела - мама в клиниках,
папа на работе. И кончилось тоже как-то всё внезапно - наезд
рэкета, а затем и дефолт, рухнувший рубль, тотальная безработица…
исчезли гувернантки и горничные, не стало повара. Чтобы
рассчитаться с рабочими, папа продал наш особняк, мы вернулись
назад в нашу старую квартиру-трешку. Мама теперь лежала
дома.
Чтобы хоть как-то
порадовать маму, привлечь к себе внимание, я, школьница, записалась
на кулинарные курсы, самые дешёвые, что нашла, научилась готовить.
Затем последовали курсы кройки и шитья, ещё какое-то рукоделие,
бисероплетение и прочая фигня. Я готовила дома, кормила маму и
себя, оставляла горячим ужин на плите уставшему и замотанному папе.
Раз в неделю брала здоровую сумку на колесиках и плелась со списком
на ближайшую оптовку, закупая продукты на эту неделю, старясь
сэкономить и выгадать. Научилась вести тетрадь расходов
семьи.
Когда выяснилось, что
мне нечего надеть на школьную дискотеку, а пойти хотелось ужасно,
ибо там будет кумир всех девчонок с пятого по одиннадцатый класс -
мажорчик Артур, я нашла выход. На стареньких джинсах, местами
угрожающе протершихся (специально драных тогда ещё не носили), я
сделала такую шикарную вышивку на стратегических местах, а
коротковатую уже мне футболку обрезала ещё короче и нещадно расшила
пайетками и дешевенькими стразами. Мама посоветовала завить на
мелкую плойку мои жидковатые косицы, начесать потом кудряшки и
облить все лаком с блёстками, который она когда-то привезла из
Израиля.