Вид получился
сногсшибательным почти в прямом смысле, даже мама, лёжа в постели,
смеялась. За ее улыбку и этот смех я готова была никуда не идти, а
выплясывать перед ней. В общем, на дискотеке я была звездой, во
всяком случае, блестела и переливалась так же.
Мама умерла, когда я
училась в одиннадцатом классе. И оказалось, что все в доме
держалось на этой хрупкой, иссохшей до прозрачности, маленькой
женщине. Папа начал пить вечерами, один, молча, страшно. Мне не
надо было спешить домой после школы, и я бесцельно бродила часами
по городу. Но тут родилась Катька. Папе к этому времени удалось не
только удержать фирму на плаву, но и медленно вставать с колен в
бизнесе. Вновь начал строится загородный особняк, появилась
домработница. Первые два года своей жизни Катька жила у нас со
своими няньками, пока ее мать "врастала" в богему. Потом она
забрала ее, вместе с няньками и папиным содержанием. А потом Катьку
совсем нам вернули после смерти Тани.
Пришлось папе брать себя
в руки и завязывать с алкоголем - школьница Катька и я, студентка,
на руках. Поступила я в инженерно-строительный, хоть и совсем не
хотела туда. Не нравилась мне эта профессия, ещё из детства шло,
мне казалось, если бы папа меньше бывал на работе, а больше с мамой
и мною - мама была бы жива.
Как ни странно, мне
нравилось домашнее хозяйство. Я даже нашла в местном универе
факультет, где готовили управляющих для элитных гостиниц и частых
особняков. Небольшая группа, платное обучение, но папа бы даже не
заметил таких расходов. Но нет, кому же достанется семейный бизнес,
я наследница и надо, чтобы во всем этом разбиралась. Вот так и
покатилось дальше - нелюбимая профессия, нелюбимая работа,
нелюбимый муж. Но вбитое в меня с детства чувство долга не давало
мне относиться к делам халатно - и институт на отлично, и фирма
после смерти отца не пропала, а стала приносить ещё больше прибыли.
И даже муж достался, как выясняется, верный.
Я криво усмехнулась. А
зачем я вообще замуж вышла? Да так, для положения в обществе. Для
того чтобы на приемах было опереться на чью-то руку, чтобы не так
тоскливо было вечерами. Может, собаку было лучше завести? Хотя,
кому бы я ее сейчас оставила? А Димочка не пропадет, пристроится.
Так что и жалеть было особо некого, и сожалеть не о ком. И так мне
стало тошно, что я, атеистка в третьем поколении, некрещенная, не
верящая никому, кроме себя, взмолилась вслух: