Спалось плохо — сквозь сон ощущал,
как внутри меня тяжело ворочается нечто чужеродное, бесконечно
несчастное.
Утром нового дня на меня навалились
нервические последствия напряжённого разговора с Мама и
прочими великими князьями. Незапланированная встреча далась мне
дорого — приходилось каждое слово подбирать, контролировать себя...
Это было крайне тяжело.
А ещё и Аликс постоянно рядом! Что
тоже не добавляет душевного спокойствия... Ведь тело Ники реагирует
на неё вполне однозначно, а вот мой разум, наоборот — «вполне
неоднозначно»!
Утром я отправил Михайловичам
приватную записку, в которой говорил о желании встретиться в
ближайшие день-два и, соответственно, просил не уезжать в Питер, а
затихариться в каком-нибудь имении. В Москве их оставлять
представлялось нецелесообразным — кто знает, как поведут себя
остальные Романовы? Вдруг тоже решат подождать с отъездом... Позже
стало известно, что Сандро и Бимбо не подвели — чётко, раньше всех
собрались и выехали из Москвы.
Каждое своё действие я ощущал, словно
шаг по тонкому льду над бездонной пропастью!
За первым завтраком, на котором
подавали чай, кофе, хлеб с ветчиной и калачи, я был тих и
задумчив... Мне было непонятно, о чём говорить с щебечущей Аликс —
ситуация была сложнейшая. Ведь, по сути, её муж мёртв, а она
общается со вселившимся в тело Никки умертвием...
Осознав эту оригинальную и пугающую
мысль, я передёрнул плечами...
Аликс, конечно, видела, что
происходит нечто странное, но, не понимая сути, по-своему пыталась
меня развлечь. А я сидел и думал... Буквально вчера вечером узнал,
что у нас, то есть у прежнего Никки и Аликс, уже родилась первая
дочь Ольга...
«Аликс...» — тело царя, моё тело, до
сих пор реагировало на близость мощными всплесками гормонов, а вот
я, пожалуй, что нет. Хотя она достаточно красива... Но стоило мне
подумать о генах...
Мне претила идея обречь возможных
будущих детей или внуков на проблемы с наследственной гемофилией.
Размышляя над этим, я смотрел на ничего не подозревающую, щебечущую
Александру Фёдоровну. Мне было не известно, когда наука откроет
причины этой болезни, но очевидно, что сейчас вопрос не изучен.
Скорее всего, в конце XIX века про гены или знают ничтожно мало,
или вовсе ничего.
Сам я не особо разбирался в вопросе,
помнил, что в двадцатые или в тридцатые годы в СССР разгорелся спор
между разными школами генетиков, разрешённый уголовным методом[5].
Видимо, к тому времени уже что-то да знали, но сейчас ещё даже не
XX век...