Впрочем, Витте в долгу не остался:
глава правительства вывалил на меня в раздражённом тоне свои
соображения о том, что, кроме развития Владивостока, нам совершенно
необходимо заняться созданием морского порта на Мурмане, и что
следовало бы перераспределить финансовые вложения, делаемые в
строительство порта в Либаве…
Услышав последнее, я аж закашлялся —
лихорадочно думая про себя:
«А где вы все такие умные были в
прошлый раз?..»
Постепенно наш разговор перешёл на
общие темы внешнеполитической обстановки, и вот здесь прозвучали
слова Лобанова-Ростовского о растущем напряжении между Испанией и
САСШ и намёках испанского посланника о возможном посредничестве
России в разрешении намечающегося кризиса.
К этому моменту я уже выпил три
кружки чая с лимоном и, услышав знакомую тему, оживился. Ну ещё бы
— кто не в курсе про первый опыт «американских подстав» для
оправдания военной агрессии и вооружённой защиты «демократических
ценностей»? Война между Испанией и САСШ началась со взрыва
американского броненосца в порту Гаваны[6]. Изюминкой на торте было
то, что в момент катастрофы на корабле были лишь негры. И ни одного
белого господина!
Итак, услышав министра иностранных
дел, я ожил. А ожив — почувствовал необоримое желание погреть руки
на будущей войне и заодно немного подпортить вкус победы нашим
добрым соседям по планете!
Доклад закончился полным одобрением
действий Лобанова и Витте с моей стороны. Странно, да? Казалось бы,
я должен был менять ситуацию, заставлять «местных хроноаборигенов»
действовать по новым, передовым планам… Однако договор
действительно был разумным — и ничего в нём менять не
требовалось.
Когда министры оставили меня одного,
появилась возможность спокойно обдумать услышанное. Перед Россией в
полный рост стояла проблема развития Дальнего Востока. В прошлый
раз её попытались решить за счёт приобретения незамерзающего порта
на Ляодунском полуострове — кончилось сие плохо.
Но пока эти решения не были приняты,
и даже более того, меня сильно удивило, что человек, на которого
вешали всех собак и обвиняли в махинациях при освоении Порт-Артура
и Дальнего, выступает противником этой авантюры. Более того, Витте,
оказывается, высказывает вполне дельные предложения насчёт
прекращения строительства военного порта в запертой Балтике.