— Гхм, — откашлялся я...
В принципе мне уже почти всё стало
ясно, по крайней мере, версия выстраивалась весьма стройная, однако
не буду же я всем рассказывать о киллерах из будущего… Так что
поддержим:
— Пожалуй, что я с вами соглашусь,
Густав Иванович. Однако эта версия не объясняет мотивы.
— Возможно, это тайная секта,
государь. Будем продолжать расследование, — кивнул Трепов. — Также
очевидно, что прямой связи между покушением и стачкой в столице
нет. Мне сложно представить себе, что подобные чудовища будут
участвовать в социалистических кружках. Там, конечно, полно
негодяев, но всё-таки…
— Полагаете, что это случайное
совпадение?
— Без сомнения. Забастовка в
Петербурге развивалась следующим образом — сначала ткачи
потребовали у хозяев Калинкинской мануфактуры расчёта за выходные
коронационные дни и прекратили работу в ожидании выполнения
требований. Представитель администрации пришёл на переговоры вместе
с фабричным инспектором. С собой принесли утренние газеты, в
которых уже просочилась информация о покушении — во время
переговоров они стали зачитывать рабочим сию новость, и, судя по
всему, кто-то из них в запале обвинил забастовщиков в соучастии.
Далее случилась ссора, инспектора и инженера избили, полиции
пришлось вмешаться… Произошла драка с приставами, градоначальник
также связал беспорядки с покушением и не стал долго уговаривать
забастовщиков... Далее пошло-поехало: начались оцепления и аресты.
А в ответ на действия полиции стачка расширилась, охватила другие
предприятия. К вечеру рабочие устраивали митинги во множестве мест.
Дело даже дошло до того, что сегодня утром генерал-майор Клейгельс
запретил устраивать собрания на морском побережье, мотивируя это
тем, что полиция борется с возможными оргиями[2].
— С чем? — удивлённо переспросил
я.
— С оргиями, государь.
— Однако... Положение действительно,
гхм, серьёзное... Вы опасались погромов, Дмитрий Фёдорович? Они и
произошли! — сказал я. — А в газетах что печатают? Надеюсь, про
семью Аграновича удалось замолчать?
— Пока да. Там даже фамилий
нападавших не фигурирует. Хотя, конечно, на самой станции слухи
ползут. Среди местных крайне тяжело утаить.
— Слухи — это не столичные
газеты.
—- Совершенно верно, государь. Мы
временно запретили посещение станции и Лавры по железной дороге —
поезда теперь идут мимо. Полагаю, это задержит распространение
слухов, а затем накал событий спадёт.