И так понятно, что если он не тянется
к моргенштерну, висящему у седла на тот случай, когда все плохо,
рейтарам можно не беспокоиться.
— Что-то припозднилась ты с дойкой,
тетка Мария, — весело сказал Йохан, парень деревенский. — Солнце
уже к полудню, вот-вот прямо над головой станет, а ты еще только с
подойником идешь.
— Ох, твоя правда, сынок. — Мария
продолжала улыбаться, но подойник перекинула в свободную руку,
словно ей было тяжело его держать. — Коза недавно маленького
принесла, вот и дою ее три раза в день, чтобы молока больше было.
Когда в полдень, а когда раньше или позже — как минутка найдется.
Герр патермейстер, не хотите ли молочка? Я вам из погреба подам,
холодненького. И пирог яблочный есть, утром испекла.
— Спасибо, добрая женщина. — Видо
качнул головой. — Я бы с радостью, но не положено. Сама знаешь.
Принимать пищу и питье в доме ведьмы
орденский Устав запрещает настолько строго, что данное нарушение
может — и должно! — служить основанием для разбирательства и
лишения чина. Есть правила, которые написаны кровью, и это одно из
них. Пусть даже ведьма — безобидная деревенская травница, всю жизнь
помогающая людям и преисполненная смирения. Пусть даже патермейстер
твердо убежден в ее благонамеренности, а орденский знак ясно
показывает, что ничего неподобающего ведьма с прошлой проверки не
творила. Пусть даже день жаркий, солнце забирается все выше в
раскаленные голубые небеса, и пить хочется так, что в глазах
темнеет…
Видо ощутил во рту вкус яблочного
пирога с молоком, сглотнул тягучую слюну и потянулся за поясной
фляжкой.
— А, потому и подойник пустой? — не
унимался Йохан.
Видо накрыло раздражением — глупо и
невежливо рейтару влезать в разговор патермейстера и проверяемой
ведьмы. Далось же Йохану это молоко! Наверное, тоже пить хочет,
потому и заглядывается, сколько там травница надоила.
— Твоя правда, сынок, — улыбнулась
тетка Мария. — Не набрала еще молока моя Беляночка. Да вы зайдите в
дом, что стоять на жаре? Ох, и денек сегодня Господь послал, так и
хочется подальше от солнца уйти.
Она вытерла лоб пониже платка,
смущенно улыбнулась… Видо кивнул — и вправду, зачем торчать на
солнцепеке? Ему нужно расспросить травницу о странностях, которые
здесь творятся, а это разговор не на одну минуту. И хотя о молоке с
пирогом лучше позабыть, но в дом-то войти можно. И рейтарам
разрешить спешиться… Он вдруг понял, что дико устал — глухая черная
сутана хоть и дорожного образца, короче обычной, но телу в ней
тяжело и душно. Шпага неприятно оттягивает пояс, воротничок давит
шею… Воду, конечно, из местного колодца пить нельзя, но почему бы
не умыться?..