Он потер виски пальцами и попытался вспомнить, что было до
потери сознания. Ротонда и проклятый кот помнились отлично, дорога
по лесу — тоже. Травница, белая коза… А он, дурак, еще шутил насчет
изнакурножа и пряничного домика! Может, конечно, милая «тетушка
Мария» и не собиралась запечь его в своей чистенькой кирпичной
печи, но ничего хорошего его явно не ждало — человеческое сердце в
банке очень прозрачно на это намекало.
Вспышкой вернулось воспоминание о коте! И теперь Стас готов был
поклясться, что кот оказался тот самый, чудесным образом
переместившийся из Питера то ли вместе со Стасом, то ли вслед за
ним. Кот пытался напасть на травницу, подсказала память. Во всяком
случае, вел себя с нею агрессивно. А потом разгрыз веревку и помог
позвать на помощь! Значит, к «тетушке Марии» он отношения не имеет!
Но и обычным животным его считать не получается. Еще память упорно
подсовывала момент, когда кот говорил, но это Стас со спокойной
душой списал на полубредовое состояние.
— Она мне чего-то такого подлила, что там и радужные пони могли
скакать с песнями, — пробормотал он и еще раз огляделся.
Рядом с матрасом, занимавшим в длину всю стену напротив окна,
стоял глиняный кувшин, судя по тяжести и бульканью — полный. Стас
подозрительно принюхался — ничем не пахло, но после отравленного
молока… А, все равно придется пить, с обезвоживанием после
интоксикации он долго не продержится! Стас осторожно глотнул. Самая
обычная вода оросила пересохший рот райским нектаром! Он едва
удержался, чтобы не выхлебать все, а еще мучительно хотелось
умыться, но… остановила недавно заработанная — причем не на пустом
месте! — паранойя. Допустим даже, что в этой воде нет никаких
примесей — но кто поручится, что его заперли здесь ненадолго? Вдруг
этот кувшин — норма воды дня на два?!
Он позволил себе еще три глотка и с огромным сожалением поставил
кувшин на пол. Сел, скрестив ноги, и размеренно задышал… Привычная
практика сработала не сразу, но постепенно страх отступил, а следом
и голова стала болеть меньше. Уже спокойно Стас отыскал взглядом
небольшое деревянное ведро с крышкой, назначение которого понять
было не сложно. Увы, кроме кувшина, лежанки и ведра, в камере
больше ничего не оказалось. Ни подушки, ни одеяла, ни хотя бы куска
хлеба в дополнение к воде.