— Успеешь всё
купить?
— Купить да. Продать всё не
успею… Есть! — сейф распахнулся, и довольный Феникс сделал шаг
назад. — Правда, мне кажется, и без моих продаж деньги на текущие
расходы у тебя есть.
Я допил остатки виски и подошёл
к сейфу.
Поверх папок бумаг лежали
перевязанные пачки купюр и стояли две шкатулки, в которых оказались
драгоценности.
— Ты, кстати, в курсе, что
содержимое личных сейфов является неприкосновенным даже в случае
проигрыша в войне, и он вскрывается только в присутствии
представителей властей? — наблюдая за тем, как я считаю деньги, с
ухмылкой спросил Феникс.
— И что, кто-то из победителей
не вскрывает их?
— Конечно! Как известно, все
аристократы честные и законов никогда не нарушают, поэтому никто не
вскрывает. Да и правильно делают, как показывает практика, они все
равно всегда пустые.
— Ясно, — я рассмеялся. —
Значит, не станем нарушать традиции, наш тоже будет
пустой.
Одиннадцать миллионов. Где же
гад хранил ещё восемьдесят девять? Ведь он хотел выкупить себя за
сто? Другой сейф, или он рассчитывал на рассрочку платежа? Впрочем,
пофиг. На текущий момент основная проблема не в деньгах, а в
пропускной способности дороги до Савино.
Сегодня на неё накидали ещё
снега и утрамбовали, но она откровенно находилась на последнем
издыхании. Ещё денёк тёплой погоды — и это будет просто одна
большая грязевая лужа, по которой не проедет ничего. Именно поэтому
уже сегодня в Усмани Феникс должен договориться с прокладчиками
дороги.
Да, влезть в их график без
очереди и быстро сделать двадцатикилометровую нормальную дорогу
отсюда до Савино, встанет мне минимум миллионов в пять. Но без
хорошей транспортной артерии в такой глуши, куда я забрался, ловить
нечего.
Размышляя об этом, я
механически открыл одну из папок и вздрогнул.
— Больной ублюдок, — прошептал
севшим голос Феникс. — Убери это!
В папке лежали фотографии, на
которых были зафиксированы документальные доказательства зверств,
которые граф Пантелеев творил с бедными девочками.
Я закрыл папку и подошёл к
окну, за которым гвардейцы загружали добычей очередную
машину.
— Ты был за пределами империи?
— спросил я. — Я имею в виду, вот в таких местах, где детьми
торгуют?
За моей спиной раздались
удаляющиеся шаги, а потом звон графина. Я обернулся и тоже подошёл
к столу.