— Действительно! — Чиновник
кивнул и вернулся к столу.
И вот тут я
напрягся.
Хоть он и пытался скрыть, но на
его лице вместо ожидаемого разочарования промелькнула явная
радость. Гость был очень доволен тем, что в сейф я не лазил.
Неужели сам собирается поживиться тем, что внутри? Что-то
сомневаюсь. А что, если…
— Извините! — как мог,
миролюбиво произнёс я. — Вы, кажется, не представились.
— О! Прошу прощения! — надменно
ухмыльнулся чиновник. — Заместитель главы службы юстиции. Воробьёв
Юрий Харитонович.
Третье очко. Вернее,
нет. Это уже не очко, это уже стопроцентное доказательство.
Все документы из сейфа сейчас
лежали в ящиках стола, за которым я сидел, и в одном из них, помимо
прочего, были долговые и другие расписки. И это имя я видел как
минимум в двух из них. А ещё некоего Воробья Пантелеев регулярно
упоминал в своём очень любопытно написанном зашифрованном
дневнике.
Сомнений не оставалось, этот
очкастый хмырь — один из сообщников покойного хозяина усадьбы, и
пришёл сюда именно он явно не просто так.
А вот для чего — вопрос очень
интересный, и сдаётся мне, это связанно с совсем недавно
замолкнувшей радиостанцией.
Моя гипотеза о том, что Юрий
Харитонович Воробьёв прибыл в усадьбу совсем не для того, чтобы
засвидетельствовать окончание войны, подтвердилась сразу же. Он
убрал детектор в портфель и вместо него извлёк и положил на стол
приличной толщины папку.
— Та-а-ак. — На свет появился
листочек. — Что же вы, барон, не успели приехать, а уже законы
нарушаете?
— Это какие, интересно? —
удивлённо спросил я.
— Да вот тут целый список! —
Воробьёв взял листок и помахал им передо мной.
— И что, прямо все пункты
списка уже доказаны? Что-то я пропустил судебное
заседание.
— Кхм-м, — кашлянул собеседник,
и в его глазах мелькнула растерянность.
Да, блин, так неинтересно даже.
Неужели весь его расчёт на дешёвую угрозу-провокацию? Впрочем, в
его глазах я всего лишь девятнадцатилетний почти нищий сирота без
родственников и покровителей.
Ладно, тогда надо менять
тактику, а то ещё испугается и отступит, а я так и не узнаю, чего
они задумали и насколько охренели от чувства собственного
всемогущества. Буду играть в паиньку.
— Извините, — я опустил
глаза.
— Вы зря ёрничаете, Дмитрий
Николаевич! — с угрозой в голосе проговорил Воробьёв. — Всё очень
серьёзно! Вы обвиняетесь в оскорблении и угрозе жизни одного
аристократа, провоцировании дуэли с другим, похищении человека,
несанкционированной сталкерской деятельности, ведущей к упадку
региона…