Никита выслушал ее рассказ со слегка хмурящимся лицом. Кирьяк, Давид, Олимпиада… пока не выросли, начал приставать… на вид Арине не меньше двадцати, но и не больше двадцати пяти…
- Ты… служила им что, с десяти лет?..
- О нет, девочки нашего рода отправляются на службу к Апраксиным только после того, как им исполняется шестнадцать.
Никита раскрывает рот и тут же его закрывает. Внезапно он осознает, что его знакомая – как минимум лгунья, но, скорее всего, сумасшедшая.
***
- Тупая сука! – произносит Олимпиада, стоя в душе под горячими струями воды. – Какая же ты тупая дрянь!
Она бьет ладонью по выложенной кафелем стене, упирается в эту саму стену обеими руками и закрывает глаза. Делает глубокий вдох… выдох.
Выпрямляется, улыбается, поворачивает голову вбок и легонько бьет кулаком в сторону.
- Купился?! Да брось! Я же стебусь! – сказав это, Олимпиада смеется. Ее улыбка так и сияет.
***
- Купился?! – вдруг произносит Арина и бьет кулаком в плечо Никиты. На ее лице – веселая озорная улыбка. – Да брось! Я же стебусь! – и она смеется своим звонким и милым голоском. Ее улыбка так и сияет.
Никита облегченно выдыхает воздух, хватается за сердце и тоже смеется. Не очень громко, но все же смеется. Впервые за последние три дня.
- Боже! Я то уж решил…
- Что я шизик? – Арина смеется. Перемена в ее взгляде колоссальна. Она больше не сутулится, не теребит одежду, не боится смотреть в глаза. Никита довольно глубоко увлекался психиатрией во время учебы в меде, чтобы не принять ее преображение за глупую шутку.
В его голове звенит тревожный звоночек. Ты не шизик, - думает он, - у тебя раздвоение. Или, как будет правильнее, множественное расстройство личности.
***
Вызывает «Адвокат».
Олег слушает рингтон, глядя на экран телефона.
Пожимает плечами и отвечает.
- Салют, мой добрый друг! Жаль, что тебя не было на похоронах!
- Развлекаетесь? – спрашивает адвокат, и Олег задирает голову, глядя на Эйфелеву башню.
- Можно и так сказать…
- Я понимаю, что сейчас в Вашей жизни воцарился хаос. Вы многого не понимаете, и кое-что Вас, непременно, удивляет… но сейчас нужно взять в себя руки, Олег Егорьевич.
- Слушай… - Олег хватает переносицу двумя пальцами и массажирует глаза, - не называй меня Егорьевичем. Я отца не видел. Ни разу. Мать вообще мне говорила, что…