Аудитория преподавателя географии
напоминала помпезный музейный зал, в котором проходила выставка
фантастических тварей по мотивам картин не то Босха, не то Дали.
Отовсюду с полотен и скульптур на нас смотрели монстры, бесы,
драконы и змеи, люди с головами зверей, звери с головами людей,
создания многорукие и многоногие, многоглазые и многоголовые,
вооруженные до зубов, танцующие, сражающиеся, поедающие друг друга
или совокупляющиеся. Многие из них были изображены настолько
правдоподобно, что, казалось, вот‑вот оживут – спрыгнут со своих
пьедесталов или сойдут с холстов.
Яшка шепнул, что хобби географа –
разыскивать по всему миру художников и скульпторов, которым
«посчастливилось» воочию столкнуться с необычными существами и
запечатлеть их в своём творчестве. За такую порцию вдохновения
большинство мастеров заплатило дорогую цену – многие теряли
рассудок, а единицы и вовсе накладывали на себя руки. И, кажется, я
отчасти могла их понять.
После того, как мы всю пару рисовали
контурную карту нижнего астрального мира, сникли все – даже
неутомимый Яшка. Вздыхая над атласом, парень скрипел грифелем
карандаша, с дотошной точностью копируя иерархию сущностей: бесы,
черти, суккубы, подселенцы, паразиты, неупокоенные, лярвы… Их в
нижнем астрале, как назло, оказалось превеликое множество – будто
полезных ископаемых на карте России, и к концу пары они высосали из
нас все силы.
Препод – высокий худой дядечка с
большим носом – в самом начале занятия извинился и сказал, что ему
срочно надо отойти по одному важному делу. Дал задание, а потом сел
за учительский стол, сложил руки в замок, закрыл глаза, глубоко
вздохнул – и больше ни на что не реагировал. Наверное,
действительно отошёл очень далеко – в другой город или страну, а то
и вовсе на другую планету – и оттуда нас не слышал. Не вернулся он
даже тогда, когда приглушённой колокольной трелью прозвенел звонок,
и студенты с облегчением повскакивали из‑за парт.
– Так, вместо биологии у нас
биоэнергетика… – откинув карандаш, рассуждала я вслух. – Вместо
химии – алхимия, а вместо географии – астральные путешествия. И
даже понятно, для чего нам правоведение – для усмирения мятежного
бессмертного духа. Но история искусств‑то зачем?!
– Да ещё и пятой парой, – недовольно
буркнул Яшка, разминая спину. – Издевательство какое‑то над
студентами! А что если нам…