Он тихо заглянет в дом колдуна,
увидит там спящую роженицу, а на груди у неё – мирно сопящего
новорожденного мальчика с пуповиной, перевязанной верблюжьей
шерстью. Шаман и его бабка тоже уснут у потухшего очага, и
тревожить их он не решится.
Выйдет – и так и останется стоять
посреди залитой солнечным светом дороги, держа в руках короткую
телеграмму.
На мятом жёлтом листке бумаги будет
блёклыми буквами напечатан ответ, пришедший из Москвы:
«Феникс или змей?»
– Мам, кто приходил?
С утра, выйдя на кухню, я вытащила из
холодильника молоко, а из ящика – мюсли, и села за стол. Сегодня я
опять всю ночь летала во сне, а после таких снов мне всегда дико
хочется есть.
– Никто не приходил, а что?
– Точно?..
Готова поспорить, сквозь сон я
слышала, как хлопнула входная дверь!
– Ну… Только почтальон зашёл, принёс
заказное письмо.
Вздохнув, папа оторвал взгляд от окна
и тоже сел завтракать. Я, наоборот, вытянулась и выглянула на
улицу, чтобы прикинуть, что сегодня надеть. На следующей неделе уже
сентябрь, а погода по‑прежнему тёплая, как в середине лета.
Щурясь от яркого солнца,
отражающегося во всех возможных стёклах, я наблюдала за тем, как
отъезжала от нашего дома чёрная тонированная «волга». Подумать
только, кто‑то ещё на них ездит! В последний раз я видела такую в
музее. И ещё у дяди Ромы – давнего друга родителей, военного из
ФСБ. Но сейчас у него что‑то совсем нет времени к нам заезжать.
Наверное, на Лубянке много работы…
– А что за письмо? – спросила я с
опозданием.
– А письмо, дочка, тебе, – натянуто
проговорила мама, переглянувшись с отцом. – На учёбу тебя
приглашают. В Ленинград.
Чашка с мюсли опрокинулась. Молоко
тонкой струйкой побежало по столу.
– В Санкт‑Петербург, – мрачно
поправил папа, бросая в лужу кипу салфеток.
– Мам, подожди, – лепетала я. – Какой
Ленинград, какой Санкт‑Петербург?! А как же Ветеринарная
Академия?.. Ну, я же поступила, всё в порядке…
– Ника, Ветеринарная Академия
отменяется. Тебя взяли в институт. Очень хороший. Ленинградский.
Документы уже там.
– Что?! Вы что, тайком отправили туда
мои документы?! Ну мама! Это… это же подло! Да чтобы вы знали… мне
через полгода исполнится восемнадцать, и я всё равно оттуда
переведусь! Понятно?!
– Дочь, успокойся, мы тут ничего не
решали.
– Не решали мы, как же, – буркнул
папа. – Говорил тебе, надо было сразу ей всё рассказать, а не вот
так в последний день!