На парту передо мной лёг учебник –
потрёпанная библиотечная книга, напечатанная, наверное, ещё в
Советском Союзе. Шершавая, в рубчик, обложка когда‑то была белой,
но сейчас от времени потемнела. Никаких картинок, даже нет логотипа
издательства. Только сверху потёртой позолотой выведено:
«Философия. 1 курс». Имя автора не указано.
– Этот учебник, – вернувшись за
кафедру, подал голос преподаватель, – впервые составил ещё мой
прапрадедушка в царской России. Позже он был переиздан моим
прадедушкой, потом дедушкой, потом отцом, а сейчас вы держите в
руках пятое издание, доработанное и дополненное лично мной. Эта
книга, подобно бессмертному существу странствующая сквозь вечность,
ответит на многие ваши вопросы. Она буквально откроет вам глаза!
Прольёт свет на то, чему вы будете здесь учиться!
Смешки в аудитории сменились шумом
судорожно перелистывающихся страниц.
– Простите! – первым подал голос
Яшка. – У меня книга бракованная. Тут ничего нет. Все листы без
текста. Можно мне…
Заглянув в мой учебник, он
осёкся.
– И у меня тоже брак, – раздалось
удивлённое с задних рядов.
– И у меня!..
– Книга пустая!
Тишина, воцарившаяся в аудитории,
била по ушам не хуже пистолетного выстрела.
– Вовсе не книга, а ваши головы
пусты! – патетически воскликнул престарелый профессор. – Извинитесь
перед ней – и распахните снова! Стремитесь, учитесь, жаждите
познать суть! Просите, и вам откроется её бесценное содержимое!
– Но…
– К следующему нашему занятию попрошу
всех подготовить пересказ первого параграфа. Не тратьте
драгоценного времени, начинайте читать прямо сейчас.
Скрипнуло высокое – в полный рост –
окно. Довольно кивнув в ответ на какие‑то свои мысли, философ
стукнул белой тросточкой по ступеньке‑подоконнику, шагнул через
«порог» и был таков.
– Вениамин Валерьянович!..
Один из фениксов – кажется Егоров –
сорвался с места и подлетел к окну. Запутавшись в шторе, скомкал её
и откинул вбок. Удивлённо свесился вниз. Поводил головой
налево‑направо. Почесал макушку.
Препод, судя по всему, исчез
бесследно. Так же, как когда‑то исчезли буквы из их фамильного
учебника. А были ли они там вообще?..
Студенты поделились на тех, кто
вправду взялся за абсурдное задание и вновь открыл пустые книги, и
тех, кто решил заняться своими делами. Кто‑то захрустел чипсами,
кто‑то воткнул наушники, кто‑то чатился, кто‑то играл в телефоне. Я
пыталась хотя бы изобразить из себя приличную студентку, но белые
страницы только ещё сильнее вгоняли меня в панику. Отчасти философ
прав. Такой же чистый лист был сейчас и в моей собственной голове.
Я не знала, что делать.