Конечно, он знал, что его шею венчает
голый череп. И что в глубине глазниц его горит зелёное пламя. Но
вот то, что на лбу его находится круглая, с пятирублёвую монету,
медная пластина, стало для Романа открытием. Он склонился ниже и
разглядел нацарапанный на ней знак. Мгновенное озарение подсказало
скелету, что этот символ является личной печатью Госпожи.
Рисунок не был сложным. Такой мог бы
нарисовать и ребёнок. Напоминало волны, а над ними галочка одинокой
летящей птицы. Скорее всего, чайки. Роман вспомнил, что толстяк
называл Госпожу Буревестником.
«Решено, этот знак и нарисую. Тот,
кто знал Её, поймёт. И остальным… Пусть гадают.»
Справившись с похоронами, Роман
повернулся к лежащему в пыли толстяку. Его он хоронить не
собирался. Правда, кое-что сделать следовало. Насколько бы
убийственной не было зелье Госпожи, всегда оставалась одна
крохотная проблема. Мертвец может быть оживлён опытным некромантом.
Следовало позаботиться о том, чтобы подобное не случилось.
Средство Роман выбрал самое
радикальное и надёжное. Он просто подобрал камень и размозжил
голову толстяка, превратив его череп и мозги в однородную кашицу.
Теперь о возрождении злобного гада можно было не переживать.
Решив проблему с умершими, Роман
снова застыл, соображая, что ему делать дальше. Приказ «живи» был
слишком размытым, отчего оставалось слишком много свободы для того,
кто последние годы был простым орудием убийства, безмолвным и не
рассуждающим.
В конечном итоге, размышления привели
к тому, что скелет решил познать этот мир. Скитаться,
путешествовать, познавать то место, куда его забросила судьба. Да,
сейчас он один и… Горечь снова сдавила грудь, пришлось собрать волю
в кулак, чтобы не погрузиться вновь в пучины горя.
«Я найду смысл в своём существовании.
Если Госпоже было угодно оставить меня существовать, я выполню Её
последнюю волю. Я буду жить и найду своё место. Мир признает меня!
Я прославлю Её имя!»
В доле скелета были свои плюсы.
Роману не требовались припасы. Единственное, что он взял с собой,
уходя из лачуги, был верный топор, иззубренный во множестве битв.
Было бы неплохо найти и какую-нибудь одежду, но снимать одеяние с
толстяка показалось Роману чем-то из ряда вон. Поэтому он пошёл
так, голышом.
Учитывая, что Роман абсолютно не
представлял себе, где именно находится, выбор направления был
сложен. Места вокруг были явно пустынными, но насколько далеко?
Может, стоит пройти километров пять-десять – и сразу попадёшь в
огромный город с тысячами жителей? Или вокруг вообще ни души на
десятки дней пути?