Вместо этого он проводил все дни в праздности, гуляя вместе с
девушками вдоль Серебряного ручья, карабкаясь по горным тропам,
играя в стихийномахию, дурланг и эфтос, танцуя и делая создатель
знает, что еще. Хотя он так и не вернулся в привычное всем
благостное настроение, и все еще был холодным, властным и
нетерпимым, он не создавал никому больших проблем, пожалуй, кроме
одной только госпожи Агаты.
Дракон-император приноровился брать красноволосую купеческую
дочку к себе в постель, но та, похоже не возражала. При мысли об
этом, Кира каждый раз охватывала странная досада, но он всегда
одергивал себя, напоминая, что, они один только раз танцевали
вместе, и она ему ничего не должна, и уж тем более, не ее вина в
том, что, в конечном счете, их с драконом-императором вкусы
оказались схожи. Тем более, что и постель Кира отнюдь не всегда
пустовала.
Воцарившуюся идиллию омрачало известие о смерти лжекняжны Миры.
Девушка скончалась спустя несколько дней, как ее доставили в
Альтору. Она так и не пришла в себя, и ее не удалось допросить. Кир
корил себя за то, что не выяснил, где она спрятала кольца, хотя и
знал, что не в его силах было, что-либо изменить.
Графиня Дэву откуда-то все прознала. Она обладала связями среди
вельмож – столь обширными, что им позавидовал бы генерал Тару,
руководивший шпионскими отрядами и тайной стражей. Графиня
проболталась невестам о смерти лжекняжны Миры и те
расстроились.
Особенно это известие ударило по госпоже Пинне. Она стала еще
молчаливее и бледнее, чем была до того, и почти каждый день
отправлялась на долгие ферховые прогулки по горным тропам.
Вероятно, она боялась, что после того, как окончится Отбор, а
вместе с ним и ее неприкосновенность, как невесты
дракона-императора, ее приговорят к Соляным копям. Скорее всего ее
опасения были излишни. Княжна Лидия засвидетельствовала, что
госпожа Пинна лишь защищалась, когда лжекняжна напала на нее, и
значит – была невиновна.
Острые черепичные крыши домов стали ближе. Из некоторых печных
труб шел легкий дымок. Хотя дни стали еще жарче, ночи по прежнему
были холодными и состоятельные горожане не стесняясь топили печи и
камины.
Кир задумался о том, что понадобилось Верхней ложе от него в
такой поздний час. Он получил ферата с приказом явиться, как можно
скорее, перед самым ужином и бросив все дела, поспешил в Совет.