– Резанов Максим Витальевич, тридцать
четыре года, холост, детей нет. Кстати, хорошая фамилия, вам
подходит. И имя тоже ничего, почти как у батюшки нашего
императора.
– Кого-кого?
– Максимилиана Второго.
– А… Кто у вас император? – осторожно
поинтересовался Максим.
– Рудольф Второй, разумеется.
Наверняка наслышаны?
Парень что-то промямлил. Гремлин
недовольно поморщился.
– Какой сейчас год? – спросил
Максим.
– У нас или у вас?
– А есть разница?
Третий секретарь императорской
канцелярии хмыкнул, сверился с записями и отчеканил:
– У вас – две тысячи двадцать
четвёртый. А у нас, – он что-то прикинул в уме, загибая пальцы, –
ну, считайте, что тысяча пятьсот восемьдесят пятый. Хотя это
совершенно не важно.
– То есть как – не важно? – опешил
парень. – Где я вообще?
– Вы в Золотой Праге, столице
Чешского королевства, а с недавних пор – также и столице Священной
Римской империи.
– Чехия – республика, – вяло
попытался возразить Максим. Господин Майер усмехнулся,
продемонстрировав множество мелких зубов.
– Ваша Чехия, может, и республика, а
наша – королевство.
– Что значит «ваша», «наша»? Чехия
одна.
– В самом деле? – с философским видом
поинтересовался гремлин, разглядывая муху на потолке.
– Я же вроде не так много выпил… –
пробормотал себе под нос Максим, но слух у господина Майера был под
стать его ушам.
– Четыре литра пива. Ваша правда, ни
о чём, – заметил он. – Только после вы изволили ещё пить виски.
Верно? Ох уж эти шотландцы!
– Вообще-то это был бурбон… –
неуверенно отозвался парень.
– Хрен редьки не слаще, – вынес свой
вердикт гремлин. – Впрочем, что вы там пили, меня не заботит, и к
нашему делу никак не относится.
– Я умер, – предположил Максим.
– Когда? – с интересом посмотрел на
него господин Майер. Потом, поняв, что парень имел в виду, снова
поморщился:
– Да перестаньте вы молоть
чепуху!
– Я в психушке. А вы – доктор, –
выдвинул новое предположение Максим.
Гремлин тяжело вздохнул и почесал за
правым ухом. Пальцы у него были удивительно длинные, с толстыми,
аккуратно подстриженными, ногтями.
– Давайте внесём ясность. Вы живы,
здоровы и в своём уме. Мы находимся в Праге, но есть нюанс: это
совсем не та реальность, к которой вы привыкли, в которой родились
и жили.
– Я жил в России, – заметил
Максим.
– Не имеет значения. Теперь вы живёте
здесь.