Тринадцатилетние близнецы
оставались в деревне, помогая другим молодым ниндзя восстанавливать жизнь после
нападения. Сатоши уже проявлял лидерские качества, что-то унаследованное от
нашего брата, тогда как Сэтору отличался творческим умом, помогая
организовывать снабжение. Видя их целеустремленность и усердие, я чувствовала,
что не все потеряно. Вместе мы воплощали в жизнь мечту Риоты о сильной и единой
деревне, в которой наши дети могли бы жить без страха.
Назад в деревню я возвращалась,
пропитанная решимостью и готовностью встретить новый день любой ценой. Моя цель
была неизменной – защитить то, что оставалось от нашей семьи и нашего дома. Я
знала, что однажды у меня будет возможность выполнить обещание, данное брату на
его смертном одре – отомстить тем, кто разрушил наш мир.
Вечерами, когда деревня
погружалась в тихий сон, я подолгу сидела у окна, обдумывая план действий.
Каждый новый шаг был тщательно выверен, каждая деталь продумана. В этих
спокойных минутках, когда снег за окном падал мягкими хлопьями на землю, я
находила в себе силы идти дальше. Я знала, что однажды я и моя деревня вновь
сможем жить в мире, и это давало мне неугасимую веру в то, что будущее будет
светлее и спокойнее, чем наши недавние дни.
Но пока я не знала, что отвечать
близнецам на их вопросы о случившемся.
- Предатель или предатели
доложили о нашей деревне самураям, - слова скатывались с уст, причиняя
неимоверную боль. – Никто не мог нас выследить.
- Это не могли быть другие
ниндзя? – обеспокоенно спросил Сатоши. – Риота говорил, у нас много врагов.
Вместо ответа я приложила озябшие
ладони к пылающим щекам. Хотелось заплакать, но внутри все перегорело красным
беспощадным огнем, и мое сердце превратилось в кусок тлеющего угля.
- С деревнями Цань, Тай и Тогон
заключены договоры, - прошептала я хрипло, с трудом веря в то, что говорю.
И тут же поняла, что почти ничего
об этом не знаю.
Женщинам из нашего поселения
положено хранить домашний очаг или выполнять задания старейшин. А если в семье
одни девочки, то им приходится делать все сразу. Останься в живых наша мать,
меня бы не коснулась эта участь, я никогда не увидела бы сюрикенов, острого
веера и катаны. Риота учил меня всему, что знал сам, в то время, как старейшины
отмахивались, а то и бранили его за это.