Не та война - страница 4
США всегда любили выполнять роль "миротворцев"...
- Поверь мне, но скоро «Дредноут» станет именем нарицательным – против «первенца» нашего «Джекки» ни один броненосец не выстоит. А когда у нас будут эскадры из таких кораблей, наше полное господство на морях уже никто не сможет оспорить. Никто и никогда, мой молодой друг. Мир принадлежит нам, и это сомнению не подлежит, чтобы на этот счет не думали в Петербурге или Берлине. А мнение бывших колонистов вообще не интересует – придет время, и они опять станут служить нашим интересам.
Дым от кубинской сигары поднимался к потолку, прямо к отдушине, уходя туда сизой струйкой. Каменное здание одного из старинных клубов, помнившее еще времена всевластного лорда-протектора, имело несколько таких кабинетов, где беседовали за сигарой и бокалом выдержанного бренди два джентльмена. Столь разных людей нельзя было представить дружески беседующими, ибо они принадлежали к враждующим в политической борьбе партиям. Тори и виги давно были высмеяны одним из знаменитых писателей «седой старины», хотя тот не сказал о себе главное, потаенное. Ведь он сам принадлежал к одному из таких закрытых аристократических клубов, которые в политике Англии играли значительную роль, куда большую, чем дельцы Сити, масонские ложи или парламентские «горлопаны».
Они были так не похожи друг на друга эти два джентльмена, и кроме политических пристрастий их разделяла глубочайшая возрастная пропасть – один намного старше другого. К тому же старик являлся заслуженным моряком, с адмиральскими нашивками, прошедшим все океаны, и долгое время бывший «их лордством» в Адмиралтействе. А его собеседник кавалеристом, едва дослужившийся до лейтенанта в бурской кампании, и бывший до этого газетным репортером. Но сейчас уже пребывавший на значительном посту в министерстве по делам колоний
Да и пристрастия у них были разными - тридцатидвухлетнему молодому другу нравились житейские радости, которыми тот предавался, а седовласый лорд еле ходил, постоянно опираясь на трость даже во время выступления на парламентских дебатах. Дело в том, что полвека тому назад он получил при взятии одного затерянного на Тихом океане русского городка пулю в ногу, что навсегда сделало хромым. Зато навсегда запомнил, кому обязан инвалидностью, а память у отставного адмирала была цепкая.