– Перспективно, – кивнул Джедиан. –
Биотехнологии такого уровня – открытие уникальное. А если сможем
разобраться в механизмах воздействия на другие виды, клонировать
нужные органы и заставить их работать, то это станет настоящим
прорывом в ксеногенетике.
– Жаль, что вы не хотите публиковать
результаты исследований…
– Еще не время… – сухо осадил его
Джедиан. – Но публикация будет, обязательно, – тут же успокоил он
молодого ученого. – В свое время, когда я решу, что пора.
«Нужны расшифровки мыслеобразов, –
думал Ланге. – Память инопланетного существа может хранить знания,
которые навсегда изменят целые области науки… Но как это сделать?
Мы ничего не знаем о них. Ни языка, ни образа мышления…»
«Программы дешифровки бессильны. А
что, если имплантировать записанные нейрограммы в мозг человека?!»
– пришла ему неожиданная мысль.
По чертам Джедиана скользнула
усмешка.
Ну конечно! Это же самое очевидное
решение!
Мозг! Мозг человека!.. Самая
продвинутая и адаптивная из биологических машин! Конечно, чуждую
информацию он не сможет понять и тогда начнет подбирать к ней
ключик! Возможно, распознает некоторые зрительные образы и это
станет первым шагом к дешифровке всего массива полученных
нейрограмм. Это единственное возможное решение. Ни одна
искусственная нейросеть не справится с такой задачей. Но
человеческий мозг, вне сомнений, попытается осмыслить
имплантированную память, особенно если подопытный не будет заранее
знать, что именно ему внедрили и какова истинная цель
эксперимента!
Джедиан чувствовал, что он прав и тут
же задался новым вопросом: каким должен быть подопытный?
Найти подходящего кандидата будет
сложно. Работая над мыслесканером и методиками мнемонических
допросов, Джедиан провел немало экспериментов, лежащих за гранью
разумного (не говоря об этике), и знал, с какими трудностями
придется столкнуться. Ланге прекрасно понимал какой стресс
обрушится на подопытный объект. В свое время он пробовал
реабилитировать душевнобольных и преступников, имплантируя им чужую
память, но своя собственная при этом никогда не уничтожалась до
конца, и очень быстро наступало катастрофическое раздвоение
личности.
Только в нескольких случаях ему
удалось успешно справиться с проблемой. Работая с жертвами аварий и
катастроф, он реанимировал умерших, имплантируя им ложную память.
Оказывается, пережитый травматический шок подавлял все остальные
эмоции и мысли, какое-то время довлел над рассудком подопытных,
позволяя имплантированной личности оставаться в тени, исподволь
овладевая разумом.