Уловка сработала. Обыскивавший Романа
украинец извлёк мобильник и принялся нажимать кнопки. Список
контактов его не заинтересовал – фамилии были на арабском. Роман
успел заметить, что из всей вооружённой четвёрки этот язык знал
только владелец румынского автомата, а он очень кстати был занят
беседой со шкипером. Речь шла о размере вознаграждения за партию
беженцев, только что взятую на борт парохода. Похоже, «продавца» не
устраивали условия сделки – он грозно орал и требовал прибавки,
угрожая в противном случае разорвать деловые отношения. Украинец
вяло отбрёхивался, мешая английские и арабские фразы, и Роману
показалось, что он вовсе не горит желанием ссориться. Видимо,
рассчитывает на новые партии беженцев? – подумал Роман, - и тут его
дёрнули за рукав.
Досматривавший его вещи украинец,
оказывается, закончил изучать мобильник, выбросил его за борт и
взялся за документы. Повертел карточку Красного Креста, сличил
фотографию с оригиналом (для этого Романа заставили повернуться и
поднять подбородок) и, удовлетворённый результатом, швырнул
удостоверение в ящик, в котором уже лежали разноцветные корочки,
изъятых у других пленников. В том, что и он, и остальные пассажиры
баркаса, теперь именно пленники, а задержавшие их люди не имеют
никакого отношения к иммиграционной службе, неважно, Турции,
Республики Кипр или какого-нибудь другого государства - сомневаться
не приходилось. Это были обыкновенные бандиты, промышляющие
торговлей людьми – Роман не раз слышал о подобном, как и о том, что
занимаются они, в том числе и торговлей органами. Он потребовал
вернуть документы, но получил лишь болезненный тычок стволом в
солнечное сплетение. После чего бандит указал на бухту каната и на
скверном английском потребовал сесть, держать язык за зубами и не
шевелиться. Требование для убедительности было подкреплено
матерными оборотами с привычными уже вкраплениями соловьиной
мовы.
Спорить с вооружёнными до зубов
бандитами – затея, бессмысленная изначально, даже если в штанине у
тебя спрятан пистолет с полным магазином. Роман послушно уселся на
указанное место и, ожидая, пока украинцы закончат с обысками,
задумался – а с какой это стати его отделили от прочих пленников?
Вероятно, дело в документах – а может, и в его внешности? Со своей
русой шевелюрой, веснушчатой круглой физиономией он мало походил на
сирийца. Варианты тут могут быть любые - например, требования
выкупа или, скажем, попытка вербовки. Такие преступные организации
– а эта компашка явно принадлежит к одной из них, - должны иметь
своих людей повсюду, и лишний «сотрудник» им не помешает. Правда, с
тем же успехом, это мог быть и допрос с последующей ликвидацией
опасного свидетеля, и вот тогда и придёт время вспомнить о
припрятанном пистолете...