"Маяк только один" - 3. "Таможня даёт добро". - страница 14

Кошмар не рассеялся, морок тоже. Романа грубо вздёрнули за рукав и направили к трапу – не к тому, по которому в трюм загоняли беженцев, а к другому, с поручнями из латунных, позеленевших от сырости прутьев, из тёмного, похожего на дуб, дерева. Ещё один тычок в спину, от которого он едва не скатился кубарем по ступеням - и вот они уже в длинном коридоре, по обеим сторонам которого тянутся двери кают, отмеченные нумерованными кругляшами. Что дальше – запихнут в одну из них и уж там примутся допрашивать по-настоящему? Пистолет больно врезался в лодыжку, и Роман подумал, что в тесной каюте проще будет его выхватить – а уж там будь что будет…

На этот раз дурные предчувствия не сбылись. Ни избиений, ни даже повторного обыска в каюте, куда затолкнули Романа, не последовало. Его усадили на табурет; сидящий напротив человек (не имевший нацистских и прочих татуировок и не сказавший ни слова матом, или на мове) объяснил, что поскольку их товарищ, владевший арабским, только что отбыл в мир иной, его обязанности отныне возлагаются на Романа. Это было не предложение, а констатация факта, а тон говорившего не допускал даже мысли о возражениях. Роман едва не спросил, откуда уверенность,что он обладает достаточной квалификацией - но вовремя прикусил язык, вспомнив, что именно такая должность, «переводчик», указана в краснокрестной карточке, вместе с языками, арабским, испанским и французским. Английский подразумевался по умолчанию; на нём и велась беседа, что ещё раз подтвердило догадку: собеседник, в отличие от других бандитов, не украинец и, скорее всего, вообще не имеет к стране «404» ни малейшего касательства. Акцент его указывал, скорее, на скандинавское, североевропейское происхождение, это Роман, со времён учёбы в МГУ увлекавшийся лингвистикой, определил вполне уверенно. Что ж, уже неплохо - раз этот тип здесь за главного, то с ним и нужно договариваться. Так что Роман кивнул -и осторожно осведомиться об условиях и, главное, сроках новой «службы».

В ответ Улоф (так звали «скандинава») усмехнулся. Стоящий за спиной Романа бандит (подельники называли его Микола) выматерился, но никаких «радуйся, что в живых остался» или «будешь делать, что скажут, иначе за борт!» не последовало. Пленнику объяснили, что поселят его в каюте с одним из украинцев, кормить будут вместе с ними, алкоголь так же не воспрещён и вполне доступен, в пределах разумного, разумеется. А вот о сроках, добавил Улоф говорить рано – работы много, только у побережья Сирии предстоит подобрать ещё как минимум, три группы беженцев, а подобрав – доставить их по назначению. Куда именно, он не уточнил, добавив, что на всё про всё уйдёт не меньше месяца, а после новый переводчик сможет отправиться куда захочет, и даже с приличной премией в кармане – если, конечно, будет добросовестно выполнять свои обязанности и не совать нос, куда не надо. Альтернатива была очевидна, что Улоф и подтвердил, ткнув большим пальцем за спину, в распахнутый по случаю жары иллюминатор.