— Вероятно, хотел, чтобы вы думали,
будто он спустился все же через окно, а не по лестнице.
— Да, вероятно, - согласился Кошкин.
– А что находится на третьем этаже, над лазаретом?
— Там классы для занятий, ничего
особенного… и ночью они заперты, разумеется.
Да, заперты. Как и выход с черной
лестницы. А у госпожи Мейер имеются ключи от всех дверей в этом
заведении, в чем она сама только что призналась.
***
Всем желаю хороших выходных и призываю поставть лайк и
подписаться на автора тех, кто этого еще не сделал. Кто сделал -
огромное спасибо!
Заглядывайте в мою группу ВК: там выкладываю визуализацию
всех наших героев по мере их появления в сюжете: https://vk.com/anastasiya.loginova
Начальница института как будто что-то
скрывала, или побаивалась, что ее подопечные скажут лишнее… Это не
давало Кошкину покоя. Однако он признавал, что навязчивые мысли
могут быть лишь издержкой профессии – относится ко всем и каждому с
подозрением. Едва ли эта немолодая и почтенная дама замешана в
чем-то столь ужасном, как разбойное нападение и убийство… скорее,
скрывает некие огрехи в своей работе, малоинтересные для
полиции.
Как бы там ни было, переживать за
вторую девушку Анне Генриховне явно стоило меньше – в отличии от
Агафьи, Люба Старицкая вовсе не была разговорчивой.
— Сколько вам полных лет? – уточнил
для начала Кошкин, дабы заполнить бумаги по всем правилам.
— Семнадцать, - чуть слышно
прошелестела девушка.
— Родители живы?
— Нет, - голос сделался еще тише. –
Батюшка был офицером, погиб на войне, под Кушкой. И матушка через
два года после него, от чахотки. Когда сиротой осталась, приняли на
курс, как дочь погибшего в бою офицера. С тех пор я здесь…
Удивительно, но, несмотря на разницу
в два года, старше Агафьи Сизовой она не выглядела. Люба Старицкая
чем-то неуловимо напоминала погибшую девицу Тихомирову – крайней
субтильностью телосложения и мелкими чертами лица. Неудивительно,
что они были подругами. Последнее, впрочем, известно только со слов
Агафьи Сизовой, и Кошкин поспешил уточнить:
— Вы хорошо знали Феодосию?
— Фенечка действительно скончалась? –
она подняла на Кошкина полные слез глаза.
— Да… мне жаль, - неловко пробормотал
Кошкин.
— Господи… Агафья так и сказала – и
про Фенечку, и про доктора Дмитрия Даниловича – а я не верила до
конца… Да, конечно, мы были подругами – Фенечка была самой лучшей
подругой на свете… право, не знаю, как стану жить без нее, мы
дружили с первого моего дня здесь.