«Что ж, ещё одно бедное дитя, страдающее из-за работы своих
родителей», — подумала я, пока Минхи продолжал идти вперёд и
молчать.
Хотя бедным детство малыша точно не назовешь, ведь он в любом
случае родился с золотой ложкой во рту и ему просто обеспеченно
шикарное будущее, требующее от него только немыслимых сил, чтобы
тратить родительские деньги.
— Мы пришли, — мужчина остановился и потянул на себя моё пальто,
помогая вынырнуть из мокрой верхней одежды. Он критично оглядел
меня и покачал головой. — Располагайтесь, маленький господин ждёт
вас за этой дверью, я принесу горячий чай, чтобы вы согрелись.
Немного удивленная, я проводила взглядом Минхи и позавидовала
его осанке: всё то время, пока училась, я уверенно пропускала мимо
ушей нотации матери о том, как важно прямо сидеть. Как итог к концу
выпускного класса я, как и большинство моих одноклассников, уже
просто и не мечтала сидеть прямо и сутулилась постоянно. Привычка,
чего уж.
Неуверенно толкнув дверь, которая поддалась мне так же легко,
как и входная дворецкому, я заглянула в просторную комнату. Все мои
мысли об избалованном деньгами чаде всплыли вновь, стоило
заприметить в углу сидящего мальчика в кресле. Он увлечённо что-то
разглядывал на планшете, издающем достаточно страшные звуки, и даже
не обратил внимания на меня.
— Привет, — доброжелательно улыбнувшись, я поздоровалась с
мальчиком, но реакции не последовало. — Меня зовут Наби, а
тебя?
— Маленький господин не любит разговаривать, — я вздрогнула от
голоса Минхи и приложила руку к груди. Сердце и так выдавало
бешеные биты, а если этот дворецкий будет подкрадываться, то точно
можно умереть от остановки главной мышцы организма.
— И как зовут маленького господина? — поинтересовалась я,
присаживаясь в другое кресло, на столик рядом с которым мужчина
поставил серебряный поднос.
— Гун, — ответил дворецкий, переворачивая красиво расписанную
фарфоровую кружечку и наливая в неё горячий ароматный чай. — Четыре
года, — добавил он. — Если что-то понадобится — позвоните.
Положенный на край стола мобильный телефон и поклон, достаточно
глубокий перед мальчиком, чтобы я смогла понять, насколько высоко
положение этой семьи в обществе, – все, что оставил Минхи, прежде
чем удалиться.
Продолжая думать о своём, я приложила край кружечки к губам и
потянула в себя горячий напиток, который приятно обжег горло,
опускаясь всё ниже и согревая меня теплом, разгоняя его по крови к
замерзшим конечностям. Я вздрогнула от неожиданности, когда на пол
рядом со мной приземлился планшет. Гун с раздражением посмотрел на
свою игрушку и, надув губы, сложил руки на груди. Честно, даже
представить сложно, как можно расположить этого ребенка к себе, но
опыт у меня был и похуже, поэтому отставив кружку обратно на
поднос, я подняла планшетный компьютер и посмотрела, что же так
разозлило мальчика.