Не сказать, что ответные действия были по-настоящему удачные… но
по крайней мере, коллеги более не мешают работе. Хотя Ванька,
разумеется, соблюдает почти параноидальную осторожность, ибо –
опыт, и горький.
- А, Ванька, ты уже здесь? – войдя с толстой, чуть не с локоть,
кипой газет, без нужды поинтересовался тот самый молоденький
мичман, который в первый день пребывания при штабе стал для него
проводником.
- Так точно, Захар Ильич, - встав из-за стола, вытянулся лакей,
- здесь!
Объяснять, снова, что он здесь и ночует, бессмысленно. Мичман на
это только смутится, затем обидится… а по прошествии некоторого
времени решит, что был неправ...
В общем, натура он сложная, мятущаяся, и, раз уж взялся за
каким-то морским чёртом покровительствовать, то попаданец старается
хотя бы не портить с мичманом отношения. Правда, толку от его
покровительства немного, благие мичманские намерения бьются, как
старшим козырем, его же бестолковостью, но… что есть.
- На вот… - сгрузил газеты ему на стол, Захар Ильич, которому,
по мнению попаданца (его он благоразумно держит при себе), это
титулование решительно не идёт, и Захар Ильич не очень-то тянет
даже на Захара, скорее на Захарку…
- Просмотри, - велел мичман, - ну… как в тот раз, а то мне
некогда!
Смутившись собственного вранья, ибо Захар Ильич очень нетвёрдо
знает языки, он неловко сунул Ваньке шоколадку.
- На вот… трофейная!
… и был скрежет зубовный.
Вздохнув, Ванька получше спрятал шоколадку в недра сюртука,
борясь с желанием хотя бы на обложку посмотреть, хотя бы
понюхать... но опасение, что он может вцепиться в неё зубами, и
сожрать, победило.
- Экий ты… - покачал головой писарь по соседству, и после точно
рассчитанной паузы добавил, как припечатал, шевельнув пшеничными
усами, - шоколадник!
Послышались смешки, будто сказано что-то донельзя обидное и
зазорное.
- Небось фунта три ветчины дадут, - сладко отозвался Ванька,
принимая подачу.
- Дадут, как же, - проворчал кто-то завистливо, - солонины тебе
тухлой дадут!
Начавшиеся было насмешки прервал приход офицеров, один из
которых, аж целый капитан третьего ранга, приподнял бровь при виде
кипы газет на французском и английском, лежащих перед молодым
человеком.
- Вместо дела газетки вот… - ядовито сказал кто-то из
старожилов, уловив начальственный интерес.