— Алёша, наверное, сильно плакал, когда вы его нашли…
— Нет, как раз не плакал совсем, был веселый, довольный! Вот только всем подряд рассказывал разную ерунду… что будто у лешего жил!
— У кого?… — Алёна не поверила своим ушам; Ираида Никитична, по своему поняв ее реакцию, горестно запричитала:
— Да, Алёнушка, да! У лешего — так и говорил! И такие подробности… Что леший его не обижал, разрешал играть с белочками и зайчиками, и что белочки орехи и ягоды приносили, а леший его шишками сосновыми угощал, которые в пирожки и булочки превращались… Мы думали сначала — само пройдет, но становилось только хуже. Повели к неврологу, к психиатру… вот и определили ПТСР… с тех пор и лечим…
— Помогает?
— Помогает… В городе все как рукой снимает, хотя он и там выдумывает, но про другое… а вот как сюда приезжаем, на отдых, поближе к лесу — так все по-новой… опять рассказы про лешего, про кикимор, и еще вот про Михаила Ивановича… как прознал, что он здесь, в пансионате, работает, так и про него начал сочинять: то он у него — леший, то вообще лесной царь, который всеми зверями командует… а на самом деле, он этого Михаила Ивановича и не видел больше ни разу! Врач говорит — это ничего, просто вплетает в фантазии разных людей, приписывает им сказочные свойства…
— У врачей всегда хорошие объяснения…
— Ну вот вы меня понимаете, Алёнушка! — Ираида Никитична положила руку ей на запястье и с чувством пожала. -Скажу вам как на духу — ни мать, ни отец с ним особо не занимаются, так уж у нас получилось в семье… После того случая он и живет постоянно со мной, а не с ними… и все бы ничего, я справляюсь, но вот как начинаются опять эти выдумки про леших, так прямо холодею! Вы простите, простите, что навязываюсь к вам со своей бедой… Алёшеньку ни волновать нельзя, ни ругать — врач строго запретил, но и поощрять его фантазии, подыгрывать — тоже нельзя! Да и перед персоналом неудобно, он вечно к ним с разговорами на эти темы пристает… Вот и прыгаю с ноги на ногу!
— Я понимаю… — Алёна и в самом деле начала намного лучше понимать, что случилось полтора года назад, и как пятилетнего ребенка угораздило пропасть в лесу.
Разговор, однако, пришлось прервать, потому что вернулся Алёшка с заказанным кофе. Он торжественно вручил бабушке высокую кружку, с шапкой взбитых сливок и легким пеплом корицы — а затем со строгостью ревизора проверил, не избавилась ли «девушка с косой» от первоцветов, подаренных ей местным лешим: