— Может, он опасается вас, господин? — робко начал слуга. —
Может, он гадает сейчас по рунам?..
— Или подозревает что-то? — прорычал Шудур и уставился на свои
руки.
Он ощущал страстное желание удавить проклятого Нишая вот этими
пальцами. Разорвать тонкую кожу на шее, выдавить кровь из
горла!
«А что если Нишай и в самом деле привёз с собой драконьи мечи
Айнура и его людей? — вспыхивали и гасли мысли, искажая лицо
гримасой ненависти и боли. — Что если он догадался, как пройти
Огненный Перевал? А явился тогда зачем?»
— Да что он может подозревать? — замотал головой слуга. Он
видел, что творилось с господином, и жутко трусил.
Слуга не понимал, о чём говорит Шудур, но возражать опасался. И
изо всех сил старался успокоить главного колдуна.
— Нишай — самый молодой из колдунов императора! Откуда ему
знать? — верещал он.
И Шудура вдруг отпустило.
Слуга был прав — драконий выродок ещё слишком молод, чтобы
переиграть его, многоопытного Шудура.
Если Нишай и вправду достал мечи — он не будет ими долго
владеть. Здесь, в саха, колдовском круге, выстроенном Шудуром, он
быстро найдёт страшную смерть.
Драконий выкидыш сам подписал себе приговор, явившись сюда.
Император вряд ли накажет Шудура за нечаянную гибель нежеланного
наследника. Так, пожурит для острастки. А позже пришлёт
подарок.
Нужно всего лишь придумать, как разделаться с Нишаем, чтобы
ничего не заподозрила его мать, сестра императора, ужасная
Синеликая Исид!
Но… что если у Нишая припрятаны в рукаве новые неведомые
заклятья? Зачем-то же он торчал в горах? Что за опыты он ставил там
над дикарями?
— Нишай опасен, очень опасен, — покачал головой Шудур. И
обернулся к слуге. — Срочно пошли шпиона в лагерь Йорда. Нужно
разведать, чем там занимался Нишай! Это упущение, что мы до сих пор
не сделали этого!
— Но кого я пошлю? — развёл руками слуга. — Чужой человек будет
там, как на ладони у неба.
— Пошли какого-нибудь щенка из заложников. Пригрози ему, что его
родню я сворю живыми в кипящем масле, если он не сумеет втереться в
доверие к Йорду!
Нишай, непривычный к долгим пешим переходам, потел, и пыль липла
к мокрому лицу. Проклятая жара!
Зато, когда вдруг долетал ветерок, — как вольно дышалось под
охраной всего лишь четырёх верных, намертво привязанных к хозяину
воинов!
В Вайге, городе колдунов, Нишай и мечтать не смел о прогулке по
диким горам. Да соберись он хотя бы на пикник у полноводной реки,
носившей то же имя, что и город, мать окружила бы его такой лютой
заботой, что бедный наследник пил бы свой чай постоянно икая.