Мог ли Ник сунуться в самое сердце Коракса? Бред.
Вот только вариант террористической атаки звучит еще бредовее.
Пытаясь понять логику его действий, я кручу предположения в голове, чувствуя, как они крепнут, вязнут во рту, не в силах вырваться на свободу, потому что знаю: стоит произнести их вслух — и слова превратятся во что-то серьезное: в реальный план, последовательность шагов, все риски от которых невозможно будет игнорировать. А ещё в надежду.
Вот только у разбитых надежд последствия куда более плачевные, чем у самых глубоких жизненных ран. Потому что, когда обретаешь смысл, а потом в очередной раз теряешь, собрать себя заново уже практически невозможно.
— Я почти уверена, что эти взрывы не случайность. Мне кажется, это Ник.
— Что? — откликается из кухни Шон и тут же бросает свое занятие. Арт замирает с пультом в руках, присев на подлокотник дивана. Я чувствую, как парни начинают нервничать, потому что внутри тут же скручивается огромный разноцветный клубок эмоций, уже не понятно своих ли, чужих, в котором за какую нитку не тяни, не ясно, кто владелец. Я не могу ими управлять, и, как тысячетонный груз, они тянут мой рассудок ко дну. — Но как он мог вычислить расположение лабораторий, если диск с информацией у нас?
И тут меня осеняет.
— Газеты, — шепчу я, поднимаясь с пола. — Он идет по адресам, что мы нашли в почтовом ящике. Газетные вырезки. Он забрал их с собой. Там целая куча всего. Ник догадался, что Тайлер собирал их не просто так.
— Намекаешь, он намеренно уничтожает все, что каким-либо образом связано с Кораксом? Ты серьезно?
— Абсолютно. Я только не знаю зачем. Может, он что-то ищет?
— Или кого-то? — предполагает Шон. — По крайней мере, теперь мы знаем, что он жив. И где-то недалеко от Карлайла.
— Неужели нельзя было взорвать что-то подальше от папаши Максфилда? Снова чертов Карлайл! — причитает Арт.
— А вдруг он пытается отвлечь внимание на себя? — шепчу я. — Судя по взрывам, Ник движется на север, словно уводит отца в другую сторону.
— В таком случае, если он продолжит и дальше… — договаривать Арту нет нужды, потому что я и сама знаю ответ: Ник станет первой мишенью Коракса.
Я прислоняюсь к стене и закрываю глаза, стараясь прогнать из головы картины: как его хватают, заводят руки за спину, швыряют на бетонный пол. Стоит вообразить, что отец пойдет по следу Ника, тут же вижу его избитого, искалеченного, и думать об этом невыносимо, но шёпот в голове продолжает настаивать: ты знаешь, что именно так он бы и поступил. Знаешь, что ему плевать на последствия.