Я не успела спросить, что именно.
Жесткие, холодные пальцы намертво зафиксировали мой подбородок. Как в камень заточили — не дернуться.
А губ коснулись ледяные губы.
Демон не приставал, не вторгался и не пытался меня подчинить.
Он стоял, прижавшись ко мне приоткрытым ртом, и почти не дышал.
И тут я снова это почувствовала.
Легкую щекотку, приятное жжение в области солнечного сплетения. Крошечное солнышко поднялось выше, засияло ярче, хотя ночная мгла так и оставалась непроглядной.
А затем господин Хайн вдохнул.
Огонек скользнул по горлу и растворился.
Точнее, впитался в демона.
Я покачнулась, и если бы не поддержка мускулистых мужских рук, осела бы на дорожку. Ноги подгибались.
— И теперь не боишься? — вполголоса спросил лис и, не дожидаясь ответа, уже привычно подхватил меня на руки.
Я сжалась в комочек, силясь унять колотящий меня озноб.
Терять дар оказалось не больно и не противно, а донельзя обидно. Будто в детстве щенка дали поиграть и тут же отобрали. Магия такой и ощущалась — живой, игривой, радостной. Ее нужно использовать самой, а не отдавать другим!
Только выбора в данный момент не было.
— Отдыхай, — не дождавшись внятного ответа, господин Хайн сгрузил меня на тюфяк в каморке, задернул занавеску и ушел к себе.
Я свернулась, подобрав ноги к груди, и прерывисто вздохнула. Отчего-то хотелось плакать, но сил не осталось совсем.
Теперь вот это — моя жизнь? Приседания, подносы, сервировка стола, а по ночам отдавать свою суть малознакомому лису просто потому, что он так сказал?
Ну уж нет!
Сглотнув, я попыталась ощутить свой дар. Не мог же меня демон подчистую осушить?
Или мог?
Солнышко не отзывалось.
В груди царила пустота.
Я закрыла глаза, сконцентрировалась на дыхании. Квадрат, на четыре такта — вдох, задержать, выдох, задержать. Снова вдох.
Постепенно мое сознание погружалось в некую полудрему, где я все еще четко осознавала себя, но реальность уже поплыла, а темную каморку сменила красноватая мгла под веками.
И там, в этих влажных сумерках, мерцал крошечный огонек.